О методологических проблемах современной психологии

За годы, прошедшие со времени кончины А.Р. Лурия, ситуация в этих областях нейропсихологии измени­лась мало. Нейропсихология личности и нейропсихология сознания пока еще не сформировались как эксперимен­тальные направления, как это про­изошло с нейропсихологией памяти, речи, восприятия и других высших психических функций.

Изучение нейропсихологии лично­сти в настоящее время сводится к двум типам работ. Во-первых, это ис­пользование в клинике локальных поражений мозга личностных опросников (Кеттелла, MMPI и др.). Ре­зультаты тестирования прямо сопо­ставляются с локализацией пораже­ния. Если учесть, что сами тесты (опросники) составлены для иных целей и не имеют специального нейропсихологического обоснования, а получен­ные данные основаны только на само­наблюдении пациентов, то, очевидно, что серьезных выводов на основании таких данных делать нельзя. А глав­ное, в подобных исследованиях отсут­ствует основной принцип луриевского подхода к изучению мозговой ор­ганизации психических явлений — факторный, или синдромный, анализ последствий локальных поражений мозга. С теоретической точки зрения это вариант современного психомор­фологического подхода к решению проблемы «мозг и личность».

Другой тип более традиционных исследований — анализ вклада личностных компонентов (планирования, контроля и др.) в нарушения различ­ных психических функций (памяти, мышления, речевого общения и др.). Но эти исследования не могут рассма­триваться как раскрывающие тему «мозг и личность» по существу.

Более продуктивно в нейропсихо­логии разрабатываются проблемы, связанные с мозговой организацией эмоций, особенно в контексте проб­лемы межполушарной асимметрии мозга. Однако и эти исследования не посвящены собственно нейропсихоло­гии личности.

Нейропсихологические исследова­ния проблемы сознания, как состоя­ния полной или измененной ориенти­ровки пациента в окружающем и себе самом, за последние годы проводи­лись лишь в контексте общих клини­ческих описаний различных нейропсихологических синдромов, т.е. на феноменологическом уровне. Как и во времена А.Р. Лурия, продолжалось изучение патологии сознания в рам­ках нейропсихиатрических представ­лений. Описывались феноменология нарушений сознания, характерная для поражения правого и левого полуша­рий у правшей, особенности наруше­ний сознания у левшей ([7] и др.). Подобные исследования, как и все кли­нические описания нарушений созна­ния в психиатрии, основаны только на наблюдениях за больными и их вы­сказываниями. Поэтому в ряде слу­чаев их интерпретация выглядит не очень убедительно (например, утвер­ждения, что в сознании больных при­сутствует только прошлое или толь­ко будущее время и т.п.). Описания патологии сознания у больных с ло­кальными поражениями мозга, безус­ловно, содержат очень интересный пласт клинической реальности, кото­рый нуждается в точном эксперимен­тальном исследовании. К сожалению, в современной нейропсихиатрии, как и в нейропсихологии, нет достаточно ясной концепции сознания, что тор­мозит развитие экспериментальных исследований. Достоинством этих нейронаук является то, что обе они исходят из положения об имманент­ной связи сознания с мозгом. В этой области знания психиатры проклады­вают дорогу нейропсихологическому эксперименту, однако, поле фактов, описанных ими, нуждается, прежде всего, в теоретическом осмыслении.