|
осуществления прогноза (заметим, что Эдип совершил преступление именно вследствие того, что получил предостережение оракула). Трагедия Эдипа — пример так называемого “самоподтверждающегося“ прогноза. Однако предполагается возможность и “саморазрушающихся“ прогнозов. В обоих случаях знание (или узнавание) прогноза рассматривается как фактор, влияющий на действительный ход событий. До сих пор “парадоксом Эдипа“ интересовались в основном исследователи развития общества — социологи, экономисты, футурологи. Имеющиеся здесь философские обобщения касаются в основном тенденций движения общественного целого. Общество, прогнозируя свое собственное развитие, может осуществить “поправку“, она, в свою очередь, может войти в содержание нового прогноза, который также может повлиять на прогнозируемые события и т. д. и т. п. Но “парадокс Эдипа“, как можно видеть, имеет силу и при анализе проявлений активности личности, за которыми вырисовываются закономерности движения человеческой деятельности. Личностный уровень саморегуляции поведения, как видно, может быть подчинен той же своеобразной логике. Здесь нам приоткрывается важнейшая особенность существования человека — его стремление постоянно открываться с новой стороны, нести людям новое знание о себе, быть идеально представленным некоторыми доселе неизвестными чертами. Достаточно дать человеку почувствовать, что его намерения, возможности, представления о себе заранее известны кому-либо, наперед заданы, что он сам как бы скользит по рельсам чьих-то ожиданий, предположений, прогнозов, как деятельность либо потеряет для него какой-либо смысл, либо будет кардинально преобразована им в сторону рассогласования с чьими-то “предвидениями“. Так, творческий акт лишь тогда имеет в глазах индивида реальный смысл, когда он обнаруживает в этом акте свободу от чьих-либо предположений и схем. Истоки творчества следует искать не только в стремлении индивида “выплеснуть себя на холст“, но и в желании сказать о мире и о себе в мире еще ни кем не сказанное слово. Индивид неадаптивно формирует свой новый образ Я в противовес ожидаемому и как будто бы единственно возможному. Это — и самоотрицание, и саморазвитие. Порождая себя как субъект, индивид вместе с тем производит себя как личность. Поэтому первым определением личности и является самополагание как преодоление индивидом внутренних ограничений движения его деятельности. И, следовательно, наставший уже традиционным вопрос “с чего начинается личность?“ — можно ответить: с преодоления, с выхода за пределы приспособления, с надситуативной активности. Но таково лишь начальное, “стартовое“ определение личности. Оно характеризует акт движения индивидуальной деятельности как бы изнутри: через соотнесение исходных и последующих определений данной деятельности. Пока здесь еще не выявлено, что могло бы означать это движение при взгляде на акт самополагания извне — с позиций других людей, “ближних“ и “дальних“. Между тем, понятие “самополагание“ имплицитно содержит в себе также и этот момент: полагание того, что находится вне субъекта, принадлежит к категории “Не-Я“. Так, самоопределяясь, устанавливая границы своего Я, своей индивидуальности, своего места в жизни, человек неотвратимым образом обусловливает изменение жизненных миров других людей. “Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества“, — этот принцип человеческого существования в мире может быть осмыслен и так: “Обществу не дано освободить себя от того или иного индивида, живущего в обществе“; самоопределение одного человека прямо или косвенно порождает возможности самоопределения других людей. Но это значит, что индивид производит и свое особое системное качество — “быть значимым другим для других людей“. Выходя за рамки исходной ситуации деятельности, индивид входит в новые для него миры деятельности других людей, иначе говоря, производит свое “бытие-для — другого“. Потребность и способность самополания как производства себя для другого образует специфически личностный уровень проявления надситуативной активности индивида. — 93 —
|