|
таких индивидов, существование которых неотделимо от их взаимного “для — других — бытия“, от актов “производства человека человеком“. И тогда наряду с образом человека как субъекта присвоения опыта других людей вырисовывается и другой возможный образ человека, выявляющий его подлинное своеобразие и глубокое отличие от всех других живущих на Земле существ. Оно заключается в существовании процессов обучения, внутри которых по преимуществу и функционируют процессы взаимного научения индивидов. Человек при таком взгляде выступает не только как перенимающий опыт других людей и, в частности, опыт предшествующих поколений, не только как научающийся. Научение, сколь бы сложно оно ни было, не составляет отличительного признака человеческого индивида. Иное дело — способность обучать, то есть направленно транслировать тот или иной опыт другим индивидам. Но трансляция родового опыта от поколения к отличие от всех других живущих на Земле существ. Оно заключается в существовании процессов обучения, внутри которых, по преимуществу и функционируют процессы взаимного научения индивидов. Человек при таком взгляде выступает не только как перенимающий опыт других людей и, в частности, опыт предшествующих поколений, не только как научающийся. Научение, сколь бы сложно оно ни было, не составляет отличительного признака человеческого индивида. Иное дело — способность обучать, то есть направленно транслировать тот или иной опыт другим индивидам. Но трансляция родового опыта от поколения к поколению не составляет еще прерогативы человеческого сообщества. Так, если иметь в виду не столько путь биологического наследования (врожденные безусловно-рефлекторные реакции, программы инстиктивного поведения), сколько процессы передачи родового опыта в непосредственном взаимодействии между особями, то можно найти соответствующие примеры “обучения“ у многих представителей животного мира. Яркое подтверждение тому — “игры животных“. Нет необходимости специально подчеркивать тот факт, что в этих “играх“ предметом трансляции ни в коей мере не является индивидуально-уникальный опыт особи, осуществляющей “обучение“. Как будто бы исключение из этого правила наблюдается у антропоидов. Достаточно кому-то в стаде найти правильное решение какой-либо хитроумной проблемы, поставленной экспериментатором, как очень скоро то же решение дают и другие особи. Но здесь, конечно, никакого обучения нет. Налицо лишь факт подражания, которое в данном случае является научением без обучения. Человек, и только человек, передачу благоприобретений собственного опыта превращает в акт действительного обучения. Человеческое общество определяется прежде всего тем, что составляющие его индивиды обучают, и лишь при учете этого обстоятельства человеческое общество должно быть понято как объединение индивидов, присваивающих опыт друг друга (то есть научающихся). Таким образом, сложившаяся практика: раскрывать “социальность“ лишь в аспекте присвоения — должна быть переосмыслена. Социальность как специфически человеческое начало в человеке определяется не столько его способностью к научению (накапливанию человеческого опыта, который как бы оказывается потом у человека в рюкзаке за спиной), сколько его способностью творить и направленно транслировать инновации собственного опыта другим индивидам. Социальность субъекта, таким образом, выносится вперед, оказывается на острие активного участия человека в жизни других людей. Ту же мысль можно выразить и иначе, согласно расхожей формуле: “Человек есть дитя прогресса“, но рано или поздно “дитя“ вырастает, и плохо, если ему суждено остаться “вечным студентом“. Сущность индивида как личности в том, чтобы производить новое и, творя, передавать созданное другим людям. Исторически сложилось так, что творчество и “учительство“, первоначально слитые, лишились этой непосредственной связи друг с другом. Но в личности порождение нового неотделимо от общения как условия передачи другому этого нового. Личность — это человек-творец и вместе с тем человек-учитель. Личностное, то есть “человеческое в человеке“, определяется его способностью быть значимым другим для значимых других. Но это в свою очередь означает: передавать другим людям то, что ценно для них и к чему сам индивид причастен именно как субъект. Творчество (в широком смысле) выступает здесь как условие становления индивида личностью, полагания и идеального продолжения себя и других. — 100 —
|