|
Но этим определяется и особая потребность человека: потребность быть личностью — потребность персонализации1. Эта потребность может рассматриваться как базисная потребность человека, лежащая в основе таких явлений, как мотивация достижения, аффилиация, альтруизм, эмпатия и т. п.2 “Мы осознаем всю ответственность предлагаемой постановки потребности индивида “быть личностью“ рядом с узкоиндивидуальными (витальными) потребностями в качестве базальной (хотя и не единственной) мотивации человеческого поведения“3. Однако — “... нет оснований упрекать нас в том, что многообразие мотивов выводится из одной потребности. Не следует забывать, что отношение между потребностью и мотивами не может быть понято как отношение между членами одного ряда. Это отношение между сущностью и явлением. ... Поэтому открывающаяся в поведении личности многоликая система мотивов богаче признаками, эластичнее, подвижнее, чем потребность в персонализации, составляющая её сущность“4. Механизм формирования потребности персонализации в онтогенезе пока неизвестен. Может быть предложена лишь следующая гипотетическая схема объяснения генезиса этой потребности транслировать другому инновации собственного опыта. К числу сложных врожденных реакций человека относится подражание — непроизвольная имитация действий другого индивидуума. Закрепление в человеческом сообществе реакции имитации может быть связано с необходимостью осуществлять ориентировку в поведении друг друга, выполнять то, что ныне называется актами “социальной перцепции“. Известно, что перцептивные акты строятся на основе уподобительной активности; есть факты, подтверждающие гипотезу, выдвинутую нами совместно с М. В. Бороденко, что положение об уподобительности правомерно и по отношению к процессам межиндивидуального восприятия1. Естественно предположить, что построение образа значимого другого человека выступает в качестве самоценной активности индивида, и, следовательно, что сама по себе адекватная подражательная реакция может осуществляться “бескорыстно“, то есть не требовать для себя какого-либо дополнительного “подкрепления“. Данное предположение, как нам представляется, согласуется с воззрениями Б. Ф. Поршнева, который считал подражательную реакцию врожденной (не поясняя, впрочем, необходимость её порождения в филогенезе). Далее, можно утверждать, что если первые проявления неординарного (то есть заключающего в себе те или иные новые в глазах окружающих людей моменты) поведения могут производиться вне всякой связи с другим индивидом, безотносительно к другому, то на основе подражательных реакций этого другого индивида они превращаются в предмет направленной трансляции. Действительно, проследим, что происходит после того, как другой индивид повторил действия первого. Если такой акт воспроизводства осуществляется в условиях контакта с первым (а подражание предполагает ситуацию контакта), то первый индивид, в силу действия того же механизма подражания, повторяет действия второго индивида, а значит, выполняет свои же собственные действия, только “отраженные“ в поведении другого. Человек парадоксальным образом превращается в имитатора самого себя. Он подражает своим подражателям, реализуя то, что может быть названо “кольцом самоподражания“ (самоимитации). В силу самоценности реакции самоподражания замыкается особый инструментальный рефлекс, превращающий конструирование и трансляцию нового из непроизвольных и случайных моментов жизнедеятельности индивида в предмет направленного действования. Творчество и общение выступает теперь в качестве взаимообусловленных ориентаций субъекта, приобретающих силу стремления. — 101 —
|