|
Если сознание вооружено речью, символикой математических формул и образным строем художественных произведений, то неосознаваемое психическое сообщает ему о результатах своей деятельности переживанием чувств, т. е. эмоцией. Я имею в виду три основных «языка» сверхсознания: чувство красоты, чувство юмора и так называемый «голос совести». Каждый из них требует ответа на два вопроса: 1) в чем заключается информационный компонент данной эмоции, будь то возрастание вероятности достижения цели при положительной эмоциональной реакции или ее снижение при отрицательном эмоциональном переживании; 2) с удовлетворением каких потребностей мы имеем дело в данном случае. Красота есть всегда сюрприз, открытие, радостная неожиданность. Ощущение красоты возникает всякий раз, когда полученное превышает неосознанно прогнозируемую норму. Эстетическое наслаждение — положительная эмоция, связанная с удовлетворением трех потребностей: познания, экономии сил и вооруженности теми знаниями, навыками и умениями, которые наиболее коротким и верным путем ведут к достижению цели. Не случайно И. Кант определял прекрасное как «игру познавательных способностей». Способность к восприятию красоты необходима для любого творчества. По мнению физика В. Гейзенберга, «проблеск прекрасного в точном естествознании позволяет распознать великую взаимосвязь еще до ее детального понимания, до того, как она может быть рационально доказана»[49]. Человек обнаруживает красоту в явлениях природы, воспринимая их как творения Природы, т. е. перенося на явления природы критерии собственных творческих способностей, своей творческой деятельности. Рассогласование между ожидаемым и полученным мы находим и в чувстве юмора: не случайно все анекдоты непременно состоят из двух частей. В чувстве юмора мы, как правило, имеем дело с интеллектуальным превосходством, с превосходством в понимании, в оценке событий, лиц, положений. Юмор связан с удовлетворением идеальной потребности познания (понимания) и социальной потребностью самоутверждения. Он способствует преодолению устаревших норм, отказу от тривиальных решений. Э. Фромм рассматривал неспособность смеяться как одну из черт деструктивного, нетворческого характера. Наконец, совесть есть способность эмоциональной реакции на результат своих предполагаемых или реализуемых действий в той мере, в какой они затрагивают удовлетворение двух фундаментальных потребностей: в объективной истине и альтруистическом желании добра. Совесть есть способность к самооценке собственных действий, не зависящей от норм, принятых в окружающей субъекта социальной среде. Вот почему совесть принципиально отлична от чувства долга. Норм и порожденных ими представлений о долге может быть много, но невозможно себе представить несколько «совестей». Голос совести — это голос истины в той мере, в какой она оказалась доступна данному человеку, голос сочувствия в той мере, в какой эта способность присуща конкретной личности. — 113 —
|