Психология сознания

Мы специально обращаем на это внимание в контексте дан­ного параграфа, чтобы показать возможности развития и рас­ширения изложенных в статье представлений о мирах и струк­туре сознания, возможности их жизненной верификации, оживления достаточно абстрактной структуры. Конечно, мы далеки от решения вопросов о том, как самосознающее «Я» живет и ориентируется в широком мире сознания, как потен­циально бесконечное широкое сознание сжимается до точки физического «Я» индивида. Мы хотели лишь показать, что об этих сложнейших проблемах человеческого бытия и бытия со­знания можно размышлять и так, как это сделано в статье.

П. В. Симонов

СОЗНАНИЕ И СОПЕРЕЖИВАНИЕ[46]

Среди всех существующих определений наиболее адекват­ным для естественно-научного анализа нам представляется такое, где сознание определяется как знание, которое с помо­щью слов, математических символов и обобщающих образов художественных произведений может быть передано, став до­стоянием других членов общества. Сознание — это знание вме­сте с кем-то (сравни с сочувствием, сопереживанием, со­трудничеством и т. п.). Осознать — значит приобрести потенци­альную возможность сообщить, передать свое знание другому, в том числе другим поколениям, в виде памятников культуры. Ряд авторов разделяют представление о коммуникативной при­роде и коммуникативном происхождении сознания. О сознании у другого мы можем судить только благодаря коммуникации с помощью речи или двигательной реакции, утверждают Дончин с соавторами (1983) и Клюттербук (1993). Ж. Годфруа (1988) в своем учебнике «Что такое психология» считает, что созна­ние — это способность отвечать на внешние стимулы и расшиф­ровывать их так, как принято большинством группы, к которой мы принадлежим. Подобной точки зрения придерживался и 3. Фрейд: «Действительное различие между бессознательным и предсознательным представлениями заключается в том, что первое совершается при помощи материала, остающегося неиз­вестным (непознанным), в то время как второе связывается с представлениями слов»[47].

О решающей роли функционирования речевых структур головного мозга в феномене сознания свидетельствуют иссле­дования нейрофизиологов, проводимые в Институте нейрохи­рургии им. Н. Н. Бурденко под руководством О. М. Гриндель. Они показали, что восстановление сознания у больных с тяже­лой черепно-мозговой травмой совпадает во времени с восста­новлением связей между моторно-речевыми зонами левого полушария (у правшей) и другими областями коры. На осно­ве своих систематических экспериментов Э. А. Костандов при­шел к выводу о том, что «активация связей гностических кор­ковых участков с двигательной речевой зоной является реша­ющим звеном в структурно функциональной организации механизмов, обеспечивающих осознание раздражителя»[48].