|
2000). Первые 2 года жизни являются сензитивным периодом развития именно правого полушария, специализирующегося в обработке эмоциональной информации. Выдвигается идея, что именно в этот период бессознательное матери транслируется в бессознательное ребенка (Cozolino, 2010). Если учесть явление «детской амнезии», то наши базовые схемы привязанности и раннего эмоционального опыта, определяющие многие наши будущие отношения с миром и людьми остаются на бессознательном уровне. Большая часть коммуникации между людьми происходит невербально, на бессознательном уровне, «между правыми полушариями мозга», что объясняет «заразительность» эмоциональным состоянием другого (Goleman, 2006). Открытие «зеркальных нейронов» сначала у обезьян, а затем и у человека в центре Брока позволяет сделать интересные предположения о биологической основе человеческой эмпатии и понимании состояния и намерений другого, а также о том, насколько это понимание важно для выживания человека (Cozolino, 2010). Нельсон и Панксепп (Nelson & Panksepp, 1998) выдвинули идею «социальной мотивационной системы», регулируемой такими гормонами как окситоцин, вазопрессин, эндогенные эндорфины, которые связаны с переживанием удовольствия и вознаграждения, общего благополучия и уменьшения физической боли. Унаследованная от более примитивной системы регулирования боли и реакции «приближения - избегания» определенных объектов, «социальная мо-тивационная системы» включает в себя миндалевидное тело (отвечающее за эмоции), а также более поздние мозговые образования такие как переднюю часть промежуточный мозг (вместе со многими другими функциями отвечающего за принятие решений), и лобные доли головного мозга (отвечающее за высшие психические процессы в том числе такие как целенаправленность, самопредставление, сложная межполушарная и межмозговая регуляция). Эта система регулирует процессы привязанности, эмпатии и альтруистического поведения. Было обнаружено, что социальное отвержение активирует у человека ту же часть мозга, что и физическая боль. Это позволяет предположить, что на биологическом уровне социалное отвержение воспринимается на таком же уровне как физическая угроза жизни (Goleman, 2006). За последнее десятилетие в нейронауке произошло изменение взгляда на роль гормона окситоцина. Раннее считалось, что он играет важную роль в основном в процессе родов и послеродовом периоде. В настоящее время много исследований открыли его важную роль в многих социальных взаимоотношениях как женщин, так и мужчин, и его часто называют «гормоном доверия» или «гормоном любви» (Zak, Kurzban, & Matzner, 2004). Одно из исследований, использовавшие сканирование мозга людей, вдыхавших экспериментальные дозы окситоцина, показало, что данный гормон подавляет центр страха, миндалевидное тело, и связанные с ним нейропроцессы, задействующие спинной мозг. Особенно сильно это проявлялось в ситуациях «социального страха». Более высокий уровень окситоцина ассоциируется с более доверительным и заботливом отношении к другим. Другое исследование показало, что уровень окситоцина у женщин в условиях специального эксперимента коррелировал с более высоким уровнем личного благополучия, сопротивляемости стрессу и привязанности, а также низкой депрессивной симптоматикой (Barraza & Zak, 2009). В свою очередь, пролонгированный стресс, особенно без ожидаемого разрешения, то есть сопровождаемый чувством безнадежности, подавляет выработку окситоцина. — 242 —
|