Экспериментальная психология познания

Защитный пояс сознания весьма укрепляется в межличностном взаимодействии. Заслуживает большого внимания исследование Е.Н. Ивановой, посвященное внутригрупповым процессам обсуждения задач «с подвохом». Появление разных вариантов решения одной и той же задачи сталкивалось с убежденностью участников дискуссии, что существует один правильный ответ. Большинство испытуемых приходило к согласию относительно принятого решения, присоединяясь к правильному варианту. Но почти всегда были «труднопробиваемые», которые упорно держались за свое первоначальное мнение. Переубедить их могли скорее наблюдатели за дискуссией, чем прямые участники спора. Дискуссионная группа как бы материально воплощала фланги позитивного и негативного выбора: твои союзники и должны тебя поддерживать, а оппоненты – разумеется! – и должны противоречить, а значит, должны получать отпор и блокировку. Вновь пришедшие собеседники «со стороны» не попадали в зону осуществленного негативного выбора, и потому их мнение выслушивалось при смене контекста.

«Сознание человека так устроено, что человек всё время старается понять: кто я? каков окружающий меня мир? зачем я явился на этот свет и почему потом уйду? как мне совершить то, к чему призван?.. Он находится в вечном поиске смысла собственной жизни, ибо сознание всему ищет смысл. Правда, сознание может только пытаться угадать ответ. Окончательный результат поиска остается неизвестным. Таинственность результата вводит в этот поиск всё новых и новых героев, которым также не дано узнать полного ответа. Но как раз в этой незаданности ответа при заведомо ограниченном времени поиска и состоит подлинная увлекательность жизни» (Аллахвердов, 2004в, с. 249).

На мой взгляд, психологика дает надежду на создание единой психологической теории больше, чем любая другая из известных мне концепций. Она интересна, эвристична и интеллектуально мощна. Ее структурная часть разработана полнее, чем динамическая. Поэтому наибольшие сложности вызывает понимание процессов порождения нового знания. Думаю, что все равно придется вернуться к термину «бессознательное», дав ему новое научное понимание. Для меня представляется загадочным, как В.М. Аллахвердов соотносит категории «сознание» и «психика» – и в генетическом, и в структурном аспектах. Но все впереди. И пусть не смущает создателя психологики приближающийся юбилей. Тем более, что, как показала эта книга, рядом с ним сегодня стоит плеяда молодых, талантливых и самобытных исследователей.

Однажды на физической олимпиаде школьникам предложили подумать над решением одной парадоксальной ситуации. К Т. Эдисону пришел молодой человек и признался, что хочет создать универсальный растворитель. «Но в чем вы будете его держать?» – спросил изумленный Т. Эдисон. Посетитель, подумав, отказался от своего замысла. И все-таки, спросили школьников, как его можно осуществить? Одно из предложений было таким: держать этот растворитель в сдавливающем его магнитном поле. Сознание – достаточно «едкая» сила, способная в принципе «растворить» любой тяжкий камень парадокса. Но, чтобы не разлиться в аморфном пространстве бесчисленных предположений, сознанию нужно самоограничение. Вот почему закрепленная периферия отвергнутых гипотез и само собой разумеющихся установок «сдавливает» и «уплотняет» центр, каковым является непосредственно явленная нам поисковая деятельность сознания – неуемная, неопределившаяся, вечная.