Двенадцать чувств

В то время как сладкое связано со средней областью человеческой души, с сонной, не совсем осознанной ее частью, кислое уже пробуждает нас: оно освежает. Не случайно маленьким детям сначала дают сладкое и лишь потом кислое. С соленым приходится ждать еще дольше — для младенцев оно даже может быть опасным для жизни. Соль действует очень пробуждающе, это знают хорошие повара. В блюдо необходимо добавить именно столько соли, чтобы проявился вкус, сокрытый в пище. Соль сама по себе не должна чувствоваться. Сладкое и кислое вкусны сами по себе, в то время как соль позволяет проявляться другим вкусам. Яйцо само по себе практически безвкусно. Если же добавить соли, тогда я ощущаю не соль, я начинаю лучше ощущать вкус яйца! Это очень странная вещь.

Теперь мы совершим скачок, следите за моей мыслью. Соль связана с мышлением. Мышление объясняет все остальное, забывая себя. Мышление никогда не занимается самим собой, оно все время занято другими вещами. Когда я рассматриваю одуванчик и высказываю свои мысли насчет одуванчика, я говорю не о самих мыслях, я говорю об одуванчике. И если я делаю это хорошо, тогда вы начинаете лучше понимать, что такое одуванчик. Я как бы «посыпал его солью». Человек, который, в отличие от животного, является мыслящим существом, связан с солью. Вы наверное знаете, что римские легионеры («солдаты») не сражались, если они, кроме жалования («соль-до»), не получали еще пачку соли. Соль по-латыни «sal». От него происходит, например, английское слово «за1агу» — зарплата, в Швейцарии это же понятие называют словом «5а1аг»! Таким образом, соль связана с мышлением. Кислое, напротив, действует пробуждающе, освежающе. Сладкое помогает нам хорошо себя почувствовать. Горькое в конечном счете всегда требует волевого преодоления; приходится всегда задействовать свою волю, чтобы съесть горькое. Поэтому маленькие дети ни за что не хотят есть горькое, зато когда они подрастают, они могут с гордостью заявить: «А сейчас мне цикорий даже нравится!» Если они уже способны его переносить, то это означает, что они продвинулись в своем развитии. Человек должен быть способен проглатывать горькие пилюли. Здесь справедлив тот же принцип, что и при боли в отношении чувства жизни. Мы бы ни когда не смогли стать людьми без боли, без огорчений, без необходимости прилагать усилия. Все это укрепляет нашу волю. Если давать ребенку только сладкое и никогда не давать горькое, он никогда не станет сильным.

До сих пор мы говорили о вкусе в узком смысле этого слова: о том, что мы воспринимаем из мира. Но вкус также связан и с тем, что исходит от нас. Вспомним тот удивительный факт, что мы говорим с помощью того же органа, с помощью которого едим. По возможности, конечно, не одновременно. Но со смаком рассказанная пикантная история нравится нам гораздо больше, чем сухое повествование, пресное и безвкусное. В этой сфере мы пользуемся замечательными характеристиками: мы говорим о медоточивых устах, горькой правде, соленых словечках. Мы распознаем горькие и даже ядовитые замечания.