Двенадцать чувств

Конечно, мы ко всему можем относиться логично. И тогда мы говорим, что рот — это начало процесса пищеварения. Поэтому вы понимаете, что все, что вы кладете в рот и пробуете на вкус, все то, с чем вы «ведете беседу», и есть то, что вы едите, принимаете как пищу. И эта пища становится частью вас. С запахом все по-другому, мы не можем жевать запах. Здесь материя не становится частью нас, мы чувствуем какой-то запах, и вот он уже исчез. Роза, запах которой мы вдыхаем, лишь на мгновение оказывается «внутри» нас. Но со вкусом все происходит не так быстро. Хотя мы не можем сказать, что мы долго ощущаем вкус, но мы ощущаем вкус того, с чем мы будем долго взаимодействовать. Речь идет о пище, которую мы принимаем внутрь, о том, чем мы, можно сказать, становимся. И требуется много времени, чтобы понять, чем же мы станем. Поэтому нам необходимо провести обстоятельную и подробную «беседу», прежде чем до этого дойдет дело. Отвечать за знакомство должен очень активный и подвижный, внимательно за всем следящий язык. Мы можем назвать его «стражем порога». Страж на пороге, который встает перед тем, что является частью макрокосмоса — природы, и что в скором времени должно стать нашим микрокосмосом.

Тщательное пережевывание пищи чрезвычайно важно: благодаря ему происходит интимная встреча человека с пищей. Наша слюна заботится о том, чтобы дальнейшее переваривание происходило хорошо. Нет ничего более вредного, чем «кусочничание», чем метод «схватил-оторвал-проглотил», к которому так часто приучают детей. Насколько бы питательной ни была пища, которую мы ставим перед детьми, если мы слишком вольно обращаемся с кашами и фруктовыми соками, мы отучаем детей от привычки все хорошо пережевывать. А ведь двухлетний ребенок уже способен с большим удовольствием грызть хлебную корку.

То, что чувство вкуса является чем-то интимным, мы ощущаем также и по-другому. Не случайно мы считаем неприличным, когда кто-то высовывает язык. Этим жестом выражается зло: змея с раздвоенным языком или же злой волк. Хотя в определенной степени мы к этому привыкли, нам даже приятно видеть, когда наша собака выражает свое настроение с помощью языка и виляния хвостом. Но если бы мы увидели это впервые, мы бы в ужасе убежали. У царственных зверей, таких как лев, тигр и даже у кошки, это просто невозможно.

Каким же конкретно образом мы используем орган вкуса для того, чтобы, проверив и попробовав на вкус, сделать часть макрокосмоса частью нас самих? К сожалению, никакой орган чувств не является настолько испорченным, как орган вкуса. Это началось давно, уже в раю. Представьте себе соблазнение в раю с помощью запахов или же соблазнение, скажем, восхитительным образом змеи! Это невозможно. Змий должен был использовать орган вкуса, поскольку когда ему удалось овладеть этим органом человека, он уже смог добиться очень многого. Вкус — орган, с которым мы, к сожалению, разучились правильно обращаться.