Дети с аутизмом

После трех или четырех бесед с Шарон у меня было вполне достаточно информации о ней, но к определенному выводу я так и не пришел. Диагностировать синдром Аспергера бывает нелегко, особенно когда речь идет о взрослых людях и нет подтверждающей информации о развитии в раннем возрасте. Чтобы поставить диагноз, я должен был положиться на сведения о ее развитии и о ее нынешних проблемах — на то же, на чем основано диагностирование всех детей с разными формами аутизма. Нет такого анализа крови или сканирования мозга, которые могли бы сказать нам, у кого есть та или иная форма ASD, а у кого ее нет. Фактически, на деле, в истории Шарон было все необходимое для того, чтобы склонить меня в пользу диагностирования одной из форм аутизма.

Одна трудность, с которой я столкнулся при оценке состояния Шарон, заключалась в том, что большинство взрослых, страдающих аутизмом или синдромом Аспергера, которых я знал, были значительно более ущербны, чем она. Во взрослом состоянии они либо вовсе не имели друзей, либо число их друзей было очень невелико, они с величайшим трудом получили среднее или высшее образование, а найти работу и удержаться на ней им было еще труднее. Вопреки тому что у нее было немало симптомов синдрома Аспергера, Шарон не демонстрировала практически никакой ущербности. Она получила среднее образование, поступила в университет и закончила его, имея степень по архитектуре. И успешно занималась бизнесом. У нее был счастливый брак, и она растила вполне здорового и счастливого мальчика. Она имела друзей, и у нее были хорошие отношения со своей семьей (по крайней мере не хуже, чем у большинства из нас). У Шарон были симптомы, но не было никакой ущербности. Может ли быть такое? Можно ли иметь одно и не иметь другого? Может ли человек иметь «чистое» несовершенство ТОМ без диагностирования какой-либо формы аутизма? Она обладала исключительной способностью проникать в свои собственные проблемы, связанные с пониманием психологического состояния окружающих ее людей. Возможно ли, что это позволило ей выработать компенсаторные механизмы преодоления ее трудностей? Механизмы, благодаря которым она избежала ущербности, хоть некоторые симптомы и остались?

Подобная возможность поднимает два важных вопроса. Первый вопрос заключается в том, что существует некая разница между симптомами и ущербностью. Как правило, они идут рука об руку, но иногда наблюдается заметное расхождение между ними. Есть немало весьма ущербных индивидов с той или иной формой аутизма, демонстрирующих лишь ограниченное число симптомов. Болезнь может начаться у них в более позднем возрасте, и они могут не проявлять склонности к повторяющимся, стереотипным действиям, поскольку либо очень сильно отстают в развитии, либо им очень мало лет, либо у них то, что некоторые называют настоящим атипичным аутизмом. Другие индивиды с атипичным аутизмом способны к лучшему функционированию; у них наблюдается некоторая кратковременная задержка развития речи, но склонность к повторяющимся, стереотипным действиям незначительна. Тем не менее из-за своих проблем с речью им очень трудно общаться с окружающими или хорошо учиться в школе. Но есть и такие индивиды, которые имеют многие симптомы, но прекрасно чувствуют себя в реальной жизни. Они склонны держать свои эксцентричные интересы при себе или разделять их с со своими друзьями — единомышленниками. Эти люди постигли разницу между «частным» и «публичным» и научились не афишировать свою эксцентричность. Вернувшись из школы, они могут часами сидеть в своих комнатах, щелкая по маленьким трубочкам, всматриваясь в отсветы волшебного фонаря на стене (во многом точно так же, как Марсель, ребенок, от имени которого идет повествование в «Воспоминании о прошлом») или повторяя разговоры, услышанные в школе. Как и Шарон, они понимают, что отличаются от окружающих, и принимают меры к тому, чтобы минимизировать влияние этих симптомов на их действия в реальном мире. Вероятно, эти симптомы в известном смысле менее тяжелые, что дает человеку возможность отчасти контролировать их. Многие в высшей степени успешные взрослые с аутизмом или с какой-либо другой формой этого нарушения не способны избавиться от этих симптомов, но функционируют вполне хорошо. На самом деле я сомневаюсь в том, что лечение способно полностью исключить такие симптомы аутизма, как недостаток жестикуляции и мимики и интерес к необычным предметам. Но мы можем помочь людям с ASD усовершенствовать их социальные навыки, навыки общения, способность учиться в школе и работать. Чтобы уменьшить степень своей ущербности, такие люди могут пройти длинный путь, но это не значит, что они смогут полностью избавиться от всех симптомов.