Дети с аутизмом

На смену увлеченности камнями пришел активный интерес к чтению романов или, чтобы быть более точным, к чтению научной фантастики. В отличие от других детей она интересовалась именно научной фантастикой, а не любовными романами, детективами и приключенческой литературой, которые предпочитали другие дети. По дороге в школу и сидя одна в своей комнате, она придумывала научно-фантастические сюжеты, снова и снова разрабатывая одну или две сюжетных линии, украшая их разными подробностями, но никогда не меняя их сути. Эти фантазии скоро так же овладели ее помыслами, как в свое время покрытая гравием дорожка, и она почувствовала непреодолимую потребность фантазировать о инопланетянах, спускающихся на Землю, чтобы отомстить тем детям, которые обижают ее. Она также пережила период увлечения мягкими игрушками, причем это произошло значительно позже того времени, когда подобное увлечение можно было бы счесть заурядным явлением. Она никогда не играла с ними; она рассаживала их на своей кровати до тех пор, пока на ней не оставалось места для нее самой. Она также испытывала непреодолимые физические импульсы, которые было трудно контролировать. Например, периодически она могла начать раскачиваться, особенно тогда, когда она была одна и некому было сделать ей замечание. Даже сейчас она чувствует, что одержима проектированием — линиями, прямоугольниками и квадратами. Она не может не думать о них; эти образы навязчивы и бросаются в глаза, особенно если она одновременно пытается с кем-то разговаривать. Ей трудно одновременно и беседовать, и рассматривать узор.

Конкретные переживания Шарон нельзя объяснить одним лишь дефицитом ТОМ, но они очень напоминают те трудности, которые испытывают дети с аутизмом в том, что касается исполнительной функции и отвлечения внимания от физического мира (см. главу 3). Это разновидности повторяющегося стереотипного поведения и ограниченного набора интересов, столь характерные для этого нарушения, которые могут возникать из слабой центральной связанности, или трудности с отвлечением внимания от объектов, вызывающих интерес. Шарон описала и другие промахи внимания, но они обычно случаются в социальном контексте. «Я никогда не могла рассказывать или как-то иначе сознательно контролировать использование языка в присутствии другого человека», — сказала она. В присутствии физических объектов она всегда могла быть собранной и сосредоточенной, но когда она вступала в контакт с другим человеком, это чувство осведомленности покидало ее. Она просто не могла сосредоточить свое внимание на человеке без значительных усилий, и то ненадолго. Она не чувствовала себя частью реального физического мира, ей казалось, что она пребывает в тумане. Завладеть ее вниманием смогли камни, мягкие игрушки, научная фантастика и в более позднее время — проблемы проектирования. «Я приняла сознательное решение воспринимать мир с помощью органов чувств, сосредоточиться на том, что происходит в данный момент. Я страстно желала быть в состоянии боевой готовности». Я подумал, что ее метафора о социальном тумане весьма выразительна. Только тогда, когда реакции окружающих были очень ярко выраженными или преувеличенными, она могла видеть контуры социальных контактов, неясно вырисовывающиеся сквозь этот туман. Они возникали на какой-то момент, потом снова исчезали. В такие минуты, чтобы понять, что происходит в сознании других людей, ей приходилось использовать все свои способности к логике.