Дети с аутизмом

Когда появляются новые симптомы, которые трудно понять, зачастую лучше всего вернуться в самое начало истории развития ребенка и поискать там признаки того, что эти симптомы существовали уже и тогда, на ранней стадии развития ребенка, но в зачаточной или в завуалированной форме. В данном случае имело смысл посмотреть по истории жизни Захарии, не является ли нынешняя тревожность частью более генерализованной тенденции к тревожности. И я решил еще раз посмотреть его историю жизни и поискать там намеки на тревожность, которая, возможно, поначалу не была столь очевидна.

Стараясь понять происхождение этой тревожности, я заново пересмотрел все, что мне было известно про Захарию. Конечно, мы познакомились с ним, когда ему было уже шесть лет, но у меня была информация о том, как он развивался в раннем возрасте. Впервые Анжела начала волноваться по поводу своего сына, когда мальчику было десять месяцев: он перестал издавать какие бы то ни было звуки. В конце концов он все-таки заговорил и к двум с половиной годам разговаривал предложениями. После этого его речь развивалась вполне приемлемо за одним исключением: у него появилась смешная манера разговаривать, очень похожая на манеру Ринго Старра. Тем не менее и в этом раннем возрасте разговаривать с Захарией было трудно. Да, его грамматика и словарный запах в основном соответствовали возрасту, но он хотел разговаривать только о танковом двигателе по имени Томас и о шмелях. На другие вопросы он просто не отвечал, предпочитая молчать. Ему никогда не нравилось читать вместе с мамой книжки с картинками, но телефонная книга приводила его в восторг, и он с удовольствием смотрел, как на экране телевизора проплывают заключительные титры шоу. Его любимым шоу был «Бизнес-бюллетень», потому что на экране беспрерывно мелькали сообщения и цифры, поступавшие с фондовой биржи.

Впервые Захарию показали семейному врачу в связи с тем, что в детском саду его посчитали трудным и нелюдимым ребенком. Однако, поскольку и речь, и моторные навыки у него были вполне хорошо развиты, доктор не счел, что существуют какие-то проблемы развития, требующие врачебного вмешательства.

В шестилетнем возрасте у Захарии было несколько друзей, но он предпочитал играть не вместе с ними, а около них. Если его друзей не интересовали ни танковый двигатель по имени Томас, ни «Бизнес-бюллетень», Захария играл один. Взрослые считали его забавным, потому что он мог вести с ними удивительно сложные беседы. Особенно Захария любил спрашивать взрослых, какая у них машина. При случае он мог блеснуть этими сведениями на семейных торжествах, поражая всех своей памятью. До тех пор, пока люди проявляли интерес к тому, что интересовало его самого, он любил быть в центре внимания. У него всегда были очень близкие отношения с матерью; он был очень нежен с ней, мог ни с того ни с сего подойти и обнять ее или прибежать к ней в трудную минуту за утешением. Во время телепередач он садился рядом с мамой и прижимался к ней. Но Анжеле не удавалось заставить его смотреть ей в глаза во время разговора, и они не могли играть в карты друг против друга, как положено: Захария был склонен указывать ей, что она должна делать, и сопротивлялся ее попыткам модифицировать игру.