Актуальные проблемы теоретической и прикладной психологии

Расчет рангового коэффициента корреляции r-Спирмена между показателем ОПТУ и показателями ШПБ по всей выборке (n=293) позволил установить значимую обратную взаимосвязь между интен­сивностью переживания угрозы терактов и почти всеми параметрами психологического благополучия (p<0,05), за исключением шкалы «Человек как открытая система». Таким образом, чем выше уровень психологического благополучия, тем ниже интенсивность пережива­ния террористической угрозы. Корреляционный анализ, проведенный в различных возрастных группах, позволил выделить ряд возрастных особенностей взаимосвязи параметров психологического благополу­чия с интенсивностью переживания террористической угрозы.

Сравнительный анализ выделенных возрастных групп по всем изучаемым переменным показал, что юношеская группа и группа респондентов среднего возраста не отличаются значимо друг от друга по изучаемым переменным. Исключение составляет лишь такой па­раметр психологического благополучия, как наличие целей в жизни: респонденты среднего возраста имеют более высокие значения по со­ответствующей шкале (U=5784,00, p=0,02). Кроме того, респонденты среднего возраста в большей степени страдают от признаков пост­травматического стресса, измеренного по МШ (U=17210,00, p=0,00). При этом интенсивность переживания террористической угрозы име­ет примерно одинаковые значения в обеих группах. В этих группах была установлена обратная взаимосвязь между переживанием терро­ристической угрозы и психологическим благополучием в целом и такими его параметрами, как: автономия, управление средой, само­принятие и баланс аффекта.

Таким образом, структура актуального психологического благо­получия респондентов с низким уровнем переживания угрозы те­рактов включает в себя высокую личностную автономию, позитив­ное отношение к собственной личности, чувство компетентности в управлении повседневными делами. Высокая личностная автоно­мия может способствовать снижению уровня переживания угрозы терактов у этих респондентов, позволяя им регулировать свое пове­дение в соответствии с собственными ценностями и жизненными ориентирами. При этом они признают собственное личностное многообразие, включающее как достоинства, так и недостатки, и поддерживают позитивное отношение к себе. Уверенность в собст­венных силах позволяет этим респондентам эффективно использо­вать различные стратегии при решении жизненных проблем. Кро­ме того, у респондентов с высоким уровнем психологического благополучия значимо ниже интенсивность признаков посттравма­тического стресса по сравнению с психологически неблагополуч­ной подгруппой. Полученные данные позволяют рассматривать указанные параметры психологического благополучия в качестве ресурсов, внутренней опоры личности, помогающей справляться со многими жизненными стрессорами, в том числе и с террористиче­ской угрозой.