|
Пожарные приехали, когда дело было кончено. С ними – милиция. Составили протокол. Пожарные предлагали: давайте из шланга польём всю квартиру! Миша, прижимая руку к груди, отказывался». …Ленинград, июль, 1934 г. … – Перерыв в работе над романом оказался вынужденным. Переезд на новую квартиру, болезнь Елены Сергеевны, срочная работа над комедией «Блаженство», а затем – подготовка к поездке за границу – всё это заставило Булгакова отложить рукопись романа о дьяволе до лучших времён. Возобновил он работу в тяжёлом состоянии, когда нервное и физическое переутомление достигло предела. В это время, 11 июля, он писал В. Вересаеву: «Хочу рассказать Вам о необыкновенных моих весенних приключениях… Ну-с, в конце апреля сочинил заявление о том, что прошусь на два месяца во Францию и в Рим с Еленой Сергеевной… Послал… Первое известие: «Заявление передано в ЦК». 17 мая… Звонок по телефону: «Вы подавали? Поезжайте… Заполняйте анкету Вашу и Вашей жены». К четырём часам дня анкеты были заполнены… Наступило состояние блаженства… Вы верите ли, я сел размечать главы книги!.. 19-го паспортов нет. 23-го – на 25-е, 25-го – на 27-е… Ждём терпеливо… Самые трезвые люди на свете, это наши мхатчики… Вообразите, они уверовали в то, что Булгаков едет. Значит же, дело серьёзно! Настолько уверовали, что в список мхатчиков, которые должны были получить паспорта… включили и меня с Еленой Сергеевной. Дали список курьеру – катись за паспортами. Он покатился и прикатился… Словом, он привёз паспорта всем, а мне беленькую бумажку – М.А. Булгакову отказано… Впечатление? Оно было грандиозно, клянусь русской литературой! Пожалуй, правильней всего всё происшедшее сравнить с крушением курьерского поезда… Выбрался я из-под обломков в таком виде, что неприятно было глянуть на меня… 13 июня я всё бросил и уехал в Ленинград…» Елена Сергеевна описывает это событие проще, без какой-либо иронии. Вот её запись в дневнике от 20 июля: «Семнадцатого мы вернулись из Ленинграда, где прожили больше месяца в «Астории». За это время многое, конечно, произошло, но я не записывала ни там, ни здесь. Что я помню? Седьмого июня мы ждали в МХАТе вместе с другими Ивана Сергеевича, который поехал за паспортами. Он вернулся с целой грудой их, раздал всем, а нам – последним – белые бумажки – отказ. Мы вышли. На улице М. А. вскоре стало плохо, я с трудом его довела до аптеки. Ему дали капель, уложили на кушетку. Я вышла на улицу – нет ли такси? Не было, и только рядом с аптекой стояла машина и около неё Безыменский. Ни за что! Пошла обратно и вызвала машину по телефону. — 330 —
|