|
– Что с тобой? – спросил его Пилат. – Ничего, – ответил Левий Матвей и сделал такое движение, как будто что-то проглотил. Тощая, голая, грязная шея его взбухла и опала. – Что с тобою? Отвечай, – повторил Пилат. – Я устал, – ответил Левий и поглядел мрачно в пол. – Сядь, – молвил Пилат и указал на кресло. Левий недоверчиво-испуганно поглядел на прокуратора, двинулся к креслу, поглядел на сиденье и золотые ручки и сел на пол рядом с креслом, поджав ноги. – Почему не сел в кресло? – спросил Пилат. – Я грязный, я его запачкаю, – сказал Левий, глядя в землю. – Ну хорошо, – молвил Пилат и, помолчав, добавил: – Сейчас тебе дадут поесть. – Я не хочу есть, – ответил Левий. – Зачем же лгать? – спросил Пилат тихо. – Ты ведь не ел целый день, а может быть, и больше. Ну, хорошо. Не ешь. Я призвал тебя, чтобы ты показал мне нож, который был у тебя. – Солдаты взяли его, когда вводили сюда, – ответил Левий и обнаружил беспокойство. – Мне его надо вернуть хозяину, я его украл. – Зачем? – Нужно было верёвки перерезать, – ответил Левий. – Марк! – позвал прокуратор, и кентурион вступил под колонны. – Нож его покажите мне. Кентурион вынул из одного из двух чехлов на поясе грязный хлебный нож и, подав его прокуратору, ушёл. – Его вернуть надо, – неприязненно повторил Левий, не глядя на прокуратора. – Где взял его? – В хлебной лавке у ворот. Жену хозяина Лией зовут. Пилат утвердительно кивнул головой и сказал, накладывая руку на лезвие ножа: – Относительно этого будь спокоен. Нож будет в лавке тотчас же. Теперь второе: покажи хартию, которую ты носишь с собою и в которой записаны слова Иешуа. Левий с ненавистью поглядел на Пилата и улыбнулся столь недоброй улыбкой, что лицо его обезобразилось. – Всё хотите отнять? И последнее? – спросил он. – Я не сказал тебе – отдай, – сказал Пилат, – я сказал – покажи. Левий порылся за пазухой и вытащил свиток пергамента. Пилат взял его, развернул, расстелил между огнями и, щурясь, стал изучать чернильные знаки. Это продолжалось довольно долго. Пилат, с трудом разбираясь в корявых знаках, иногда склонялся к пергаменту, морщась, читал написанное рукою бывшего сборщика податей. Он быстро понял, что записанное представляет несвязную цепь каких-то изречений, каких-то дат, хозяйственных заметок и обрывки стихов. Пилат обратился к концу записанного, увидел и разобрал слова: «Смерти нет…» – поморщился, пошёл в самый конец и прочитал слова: «…чистую реку воды жизни…», несколько далее… «кристалл». 252 Это было последним словом. Пилат свернул пергамент, протянул его Левию со словом: — 292 —
|