|
Две с половиной тысячи человек, как один, вскрикнули. Песня про самовар и Машу прекратилась. Безглавое тело нелепо загребло ногами и село на пол. Кровь потоками побежала по засаленному фраку. Кот передал голову Фаготу, тот за волосы поднял её и показал публике, и голова вдруг плаксиво на весь театр крикнула: – Доктора! В партере послышались истерические крики женщин, а на галёрке грянул хохот. – Ты будешь нести околесину в другой раз? – сурово спросил клетчатый. – Не буду, – ответила, плача, голова. – Ради Христа, не мучьте его! – вдруг на весь театр прозвучал женский голос в партере, и видно было, как замаскированный повернул в сторону голоса лицо. – Так что же, граждане, простить, что ли, его? – спросил клетчатый у публики. – Простить! Простить! – раздались вначале отдельные и преимущественно женские голоса, а затем они слились в дружный хор вместе с мужскими. – Что же, всё в порядке, – тихо, сквозь зубы, проговорил замаскированный, – алчны, как и прежде, но милосердие не вытравлено вовсе уж из их сердец. И то хорошо. И громко сказал: – Наденьте голову! Кот с клетчатым во мгновенье ока нахлобучили голову на окровавленную шею, и голова эта, к общему потрясению, прочно и крепко села на место, как будто никогда и не отлучалась. Клетчатый мгновенно нахватал из воздуха червонцев, сунул их в руку бессмысленно улыбавшемуся Чембукчи, подпихнул его в спину и со словами: – Катитесь отсюда, без вас веселей! – выпроводил его со сцены. Чембукчи, всё так же безумно улыбаясь, дошёл только до пожарного поста и возле него упал в обморок. К нему кинулись, в том числе Римский, лицо которого было буквально страшно. Пока окружавшие Чембукчи смотрели, как растерянный доктор совал в нос бедному конферансье склянку с нашатырным спиртом, клетчатый Фагот отпорол новую штуку, которая вызвала неописуемый восторг в театре, объявив: – Таперича, граждане, мы открываем магазин! Клетчатый вдруг всю сцену осветил разноцветными огнями, и публика увидела ослепительные дамские платья разных цветов, отражающиеся в громадных зеркалах, опять-таки неизвестно откуда взявшихся. Сладко ухмыляясь, клетчатый объявил, что производит обмен старых дамских платьев на парижские модели и притом совершенно бесплатно. Колебание продолжалось около минуты, пока какая-то хорошенькая и полная блондинка, улыбаясь улыбкой, которая показывала, что ей наплевать, не последовала из партера по боковому трапу на сцену. – Браво! – вскричал Фагот и тут же развернул широчайший чёрный плащ, блондинка скрылась за ним, из-за плаща вылетело прежнее блондинкино платье, которое подхватил кот, и эта блондинка вдруг вышла в таком туалете, что в публике прокатился вздох, и через секунду на сцене оказалось около десятка женщин. — 191 —
|