|
В уборной толкалось много народу; был маленький помощник режиссёра в кургузом пиджачке, чревовещательница, пришедшая под тем предлогом, что ей нужно взять пудру, курьер и ещё кто-то. Римский с большим принуждением пожал руку магу, а длинный и развязный и сам поздоровался с Римским, отрекомендовавшись так: «ихний помощник». Римский очень принуждённо осведомился у артиста о том, где его аппаратура, и получил глухой ответ сквозь маску: – Мы работаем без аппаратуры… – Наша аппаратура, товарищ драгоценный, – ввязался тут же клетчатый помощник, – вот она. При нас! Эйн, цвей, дрей! – И тут наглец, повертев узловатыми пальцами перед глазами отшатнувшегося Римского, вытащил внезапно из-за уха кота собственные золотые Римского часы, которые были у него до этого в кармане под застёгнутым пиджаком, с продетой в петлю цепочкой. Кругом ахнули, и заглядывавший в дверь портной крякнул. Тут затрещал последний сигнал, и под треск этот кот отмочил штуку, которая была почище номера с часами. Именно он прыгнул на подзеркальный стол, лапой снял пробку с графина, налил воды в стакан и выпил её, после чего пробку водрузил на место. Тут даже никто не ахнул, а только рты раскрыли, и в дверях кто-то шепнул: – Ай! Класс! Через минуту шары в зале погасли, загорелись зелёные надписи «выход», и в освещённой щели голубой завесы предстал толстый, весёлый, как дитя, человек в помятом фраке и несвежем белье. Видно было, что публика в партере, узнав в вышедшем известного конферансье Чембукчи, нахмурилась. – Итак, граждане, – заговорил Чембукчи, улыбаясь, – сейчас перед вами выступит знаменитый иностранный маг герр Воланд. Ну, мы-то с вами понимаем, – хитро подмигнув публике, продолжал Чембукчи, – что никакой белой магии на самом деле в природе не существует. Просто мосье Воланд в высокой степени владеет техникой фокуса. Ну, а тут двух мнений быть не может! Мы все, начиная от любого уважаемого посетителя галёрки и вплоть до почтеннейшего Аркадия Аполлоновича, – и здесь Чембукчи послал ручкой привет в ложу, где сидел с тремя дамами заведующий акустикой московских капитальных театров Аркадий Аполлонович Семплеяров, – все, как один, за овладение техникой и против всякой магии! Итак, попросим мистера Воланда! Произнеся всю эту ахинею, Чембукчи отступил на шаг, сцепил обе ладони и стал махать ими в прорез занавеса, каковой и разошёлся в обе стороны. Публике выход Воланда с его помощниками очень понравился. Замаскированного великана, клетчатого помощника и кота встретили аплодисментами. Коровьев раскланялся с публикой, а Воланд не шевельнулся. — 187 —
|