|
– Нет, прокуратор, нету, – раздельно ответил Толмай. – Так… Дело, знаете ли, в том, что его судьба меня беспокоит. – Так-с, – сказал Толмай. – Говорят, ему Каиафа денег дал? – Тридцать [денариев]. – Тридцать? ………………………… …Пилат снял кольцо с пальца, положил его на стол и сказал: – Возьмите на память, Толмай. И когда уже весь город заснул, у подножия Иродова дворца 154 на балконе в тёплых сумерках на кушетке спал человек, обнявшись с собакой. Пальмы стояли чёрные, а мрамор был голубой от луны. – Так вот что случилось с Юдой Искариотом, Иван Николаевич. – Угу, – молвил Иванушка. – Должен вам сказать, – заговорил Владимир Миронович 155, – что у вас недурные знания богословские. Только непонятно мне, откуда вы всё это взяли. – Ну так, ведь… – неопределённо ответил инженер, шевельнув бровями. – И вы любите его, как я вижу, – сказал Владимир Миронович, прищурившись. – Кого? – Иисуса. – Я? – спросил неизвестный и покашлял, – кх… кх, – но ничего не ответил. – Только, знаете ли, в евангелиях совершенно иначе изложена вся эта легенда, – всё не сводя глаз и всё прищурившись, говорил Берлиоз. Инженер улыбнулся. – Обижать изволите, – отозвался он. – Смешно даже говорить о евангелиях, если я вам рассказал. Мне видней. Опять оба писателя уставились на инженера. – Так вы бы сами и написали евангелие, – посоветовал неприязненно Иванушка. Неизвестный рассмеялся весело и ответил: – Блестящая мысль! Она мне не приходила в голову. Евангелие от меня, хи-хи… – Кстати, некоторые главы из вашего евангелия я бы напечатал в моём «Богоборце» 156, – сказал Владимир Миронович, – правда, при условии некоторых исправлений. – Сотрудничать у вас я счёл бы счастьем, – вежливо молвил неизвестный, – но ведь вдруг будет другой редактор. Чёрт знает, кого назначат. Какого-нибудь кретина или несимпатичного какого-нибудь… – Говорите вы всё какими-то подчёркнутыми загадками, – с некоторой досадой заметил Берлиоз, – впечатление такое, что вам известно не только глубокое прошлое, но даже и будущее. – Для того, кто знает хорошо прошлое, будущее узнать не составляет особенного труда, – сообщил инженер. – А вы знаете? – До известной степени. Например, знаю, кто будет жить в вашей квартире. – Вот как? Пока я в ней буду жить! «Он русский, русский, он не сумасшедший, – внезапно загудело в голове у Берлиоза, – не понимаю, почему мне показалось, что он говорит с акцентом? Что такое, в конце концов, что он несёт?» – Солнце в первом доме, – забормотал инженер, козырьком ладони прикрыв глаза и рассматривая Берлиоза, как рекрута в приёмной комиссии, – Меркурий во втором, луна ушла из пятого дома, шесть несчастье, вечер семь, в лёжку фигура. Уй! Какая ерунда выходит, Владимир Миронович! — 153 —
|