Так вернула Любава себе мужа, Петра, желанная, милого. И стали они жить и быть и добра наживать, от лиха избывать. 1909 Потерянная1У одного купца росла дочь Домна. Строго ее держал отец: ни на улицу выйти, ни на гулянье куда, за порог без себя не пустит. В верхах сидела Домна. И кушанье ей туда подавали, готовое все. Так в верхах и сидела Домна, только что из окна и глядит на свет Божий. Богатый купец был, отец Домны: свой кабак, сорок целовальников при кабаке держал. У купцова дома всегда народ. А в праздник соберутся парни, игру затеют, веселятся. Как-то играли парни, кто в рюхи, кто мячиком. Мячик в окно в верхи и заскочи к Домне. Домна окно закрыла. И как ни просили ее, не отдает мячика. Ну, а тут какой-то и выскочил — рукавицы с когтями, сапоги с когтями, да по стене к ней к окну в верхи и забрался. Домна окошко отворила и отдала ему мячик. И с той поры стал смельчак гостить к купцовой дочке. 2Сидит раз дружок у Домны в верхах, а отец и идет. Что ей делать? Куда схоронить дружка? Взяла она да в постель его к подушкам и завернула. Пришел старик, сел на кровать: то да се, дочку расспрашивает. Строгий был старик, строго держал дочь, а без Домны дела не начнет, все только с ней и совету. Любил старик дочь: одна она у него была. За разговорами старик и задремал, протянулся поудобнее, да и заснул на кровати. А тот, дружок-то, лежал-лежал под стариком и кончился: без воздуху трудно, задохнулся. Что ей делать? Отцу-то не смеет сказать: не спустит старик — строгий был, строго держал дочь. Домна к дворнику: — Выручи, — говорит, — Максим, убери. Убьет батюшка. — А дворник, — был такой дворник у купца шантряп из городу, в городе бурлачил, а вернулся в деревню, в дворники к купцу поступил, — ему это плевое дело, он этого парня во двор спустил и убрал куда-то. И стал шантряп с поры на пору к купцовой дочке похаживать, как дружок покойный. 3Осень пришла, ночи темные. Собрались купцовы целовальники, все сорок целовальников в кабак при празднике, и с ними дворник: без него дело не обходится. Выпили приятели, затавокали: кто про что, известно, хвастают, вино-то куда хвастливо! Дворник и говорит: — Вы, — говорит, — что! Я вот, я, — говорит, — к купцовой дочке хожу! — Что ты врешь, — галдят, — быть не может! — крякают. — И очень просто, хожу! — ломается шантряп. — А если ходишь, так приведи. — Что ж, и приведу! — пуще ломается шантряп, да из кабака к купцу в дом в верхи. — 108 —
|