|
– Это совсем другое дело; тут уж я по закону. Да ведь и по-христиански, мой друг, тоже судить надо. Им ведь земля-то нужна, ах, как нужна! Ну, стало быть, я по-христиански… Она на минуту смолкла, потихоньку вздохнула и даже как бы закручинилась («миленькая!» мелькнуло у меня в голове). – Ты не поверишь, как они бедны! ах, как бедны! – продолжала она таким голосом, как будто ей вот-вот сейчас душу на части начнут рвать. – И представь себе, бедны, а в кабаке у меня всегда толпа! – Ты и кабак устроила? – Да, тут у нас строеньице ненужное осталось, так Анисимушко присоветовал. Ведь это выгодно, родной мой! – Да? – Очень, очень даже выгодно. Но представь себе: именно все, как говорил покойный Савва Силыч, все так, по его, и сбывается. Еще в то время, как в первый раз вину волю сказали, – уж и тогда он высказался: «Курить вино – нет моего совета, а кабаки держать – можно хорошую пользу получить!» – Машенька! ты милая! – невольно вскрикнул я и – каюсь – не удержался-таки, поцеловал ее в щечку. – Что ты! дети… ах, какой ты! – застыдилась она. – Ну, хорошо, хорошо! не стану! Так что? же ты мне насчет Чемезова-то сказать хотела? Она на мгновенье задумалась, потом вдруг все лицо ее словно озарилось. – Знаешь ли что! – вскрикнула она почти восторженно, – Лукьяныч обманывает тебя! – Что ты! Христос с тобой! Старику семьдесят лет! – Говорю тебе, обманывает! это так верно, так верно… – Ну, оставим это! пускай себе обманывает, а мы возьмем да перехитрим его. Что же ты мне еще скажешь? – А вот что, мой друг. Признаюсь, я очень, даже очень в твое дело вникала. И могу сказать одно: жаль, что ты «Кусточки» в то время крестьянам отдал! И Савва Силыч говорил: «Испортил братец все свое имение». – Помилуй! да ведь «Кусточки» как раз около Чемезова; крестьянам и обойтись без них невозможно! Да и всегда, и при крепостном праве, «Кусточками» крестьяне владели! – В том-то и дело, друг мой, что крестьянам эта земля нужна – в этом-то и выгода твоя! А владели ли они или не владели – это всегда обделать было можно: Савва Силыч с удовольствием бы для родного похлопотал. Не отдай ты эти «Кусточки» – ведь цены бы теперь твоему имению не было! – Да что ж об «Кусточках» говорить, коли они уж отданы! А без «Кусточков» как велика, по-твоему, цена за всю землю? – А сколько Осип Иваныч (Дерунов) тебе давал? – Пять тысяч. – Как тебе сказать, мой друг! Я бы на твоем месте продала. Конечно, кабы здесь жить… хорошенькие в твоем именье местечки есть… Вот хоть бы Филипцево… хорош, очень хорош лесок!.. Признаться сказать, и я иногда подумывала твое Чемезово купить – все-таки ты мне родной! – ну, а пяти тысяч не дала бы! Пять тысяч – большие деньги! Ах, какие это большие деньги, мой друг! Вот кабы «Кусточки»… — 283 —
|