|
Он их давай поджигать, от спора дойдет и до драки, Кто кого за хохол, кто за уши схватит, кто за нос, Шум подымут, что все прибегут царедворцы, Видят, что в тронной министры катаются все на паркете, Сам же на троне король, схватившись за боки, хохочет. Вот крикунов разоймут, с трудом подымут с паркета, И на другой день король их улицы мыть отсылает: «Вы-де пьяницы, я-де вас научу напиваться, Это-де значит разврат, а я не терплю-де разврата!» Если ж в другой раз придет к нему с вопросом кухмейстер: «Сколько прикажешь испечь пирогов сегодня для бедных?» – «Я тебе дам пирогов, – закричит король в исступленье, – Я и сам небогат, а то еще бедных кормить мне! В кухню скорей убирайся, не то тебе розги, разбойник!» Если же странник пройдет и его позовет королева, Только о том лишь узнает король, наделает шуму. «Вон его, – закричит, – в позатыльцы его, в позатыльцы! Много бродяг есть на свете, еще того и смотри, что Ложку иль вилку он стянет, а у меня их немного!» Вот каков был мнимый король, монах-душегубец. А настоящий король меж тем одинокою серной Грустно средь леса бродил и лил горячие слезы. «Что-то, – он думал, – теперь происходит с моей королевой! Что, удалось ли ее обмануть лицемеру монаху? Уж не о собственном плачу я горе, уж пусть бы один я В деле сем пострадал, да жаль мне подданных бедных!» Так сам с собой рассуждая, скитался в лесу он дремучем, Серны другие к нему подбегали, но только лишь взглянут В очи ему, как назад бежать они пустятся в страхе. Странное дело, что он, когда был еще человеком, В шорохе листьев, иль в пении птиц, иль в ветре сердитом Смысла совсем не видал, а слышал простые лишь звуки, Ныне ж, как сделался серной, то все ему стало понятно: «Бедный ты, бедный король, – ему говорили деревья, – Спрячься под ветви ты наши, так дождь тебя не замочит!» «Бедный ты, бедный король, – говорил ручеек торопливый, – Выпей струи ты мои, так жажда тебя не измучит!» «Бедный ты, бедный король, – кричал ему ветер сердитый, – Ты не бойся дождя, я тучи умчу дождевые!» Птички порхали вокруг короля и весело пели. «Бедный король, – они говорили, – мы будем стараться Песней тебя забавлять, мы рады служить, как умеем!» Шел однажды король через гущу и видит, на травке Чижик лежит, умирая, и тяжко, с трудом уже дышит. Чижик другой для него натаскал зеленого моху, Стал над головкой его, и начали оба прощаться. «Ты прощай, мой дружок, – чирикал чижик здоровый, – Грустно будет мне жить одному, ты сам не поверишь!» — 173 —
|