|
Но, увидя теперь, что тащат его господина, Кровь в нем взыграла, он встал, глаза его засверкали, Хвост закрутился, и он полетел господину на помощь… Бедный Полкан! Зачем на свою он надеялся силу! Сильный удар он в грудь получил и мертвый на землю Грянулся, – тотчас в него перешел трусишка изменник, Хвост поджал и пустился бежать, бежать без оглядки. Чижик меж тем сидел на плече у милой хозяйки. Видя, что мнимый король обратился со страху в Полкана, В прежнее тело свое он скорей перешел и из птички Сделался вновь королем. Он первый попавшийся в руки Меч схватил и громко вскричал: «За мною, ребята!» Грозно напал на врагов, и враги от него побежали. Тут, обратившись к народу: «Послушайте, дети, – он молвил, – Долго монах вас морочил, теперь он достиг наказанья, Сделался старым он псом, а я королем вашим прежним!» – «Батюшка! – крикнул народ, – и впрямь ты король наш родимый!» Все закричали «ура!» и начали гнать супостата. Вскоре очистился город, король с королевою в церковь Оба пошли и набожно там помолилися богу. После ж обедни король богатый дал праздник народу. Три дни народ веселился. Достаточно ели и пили, Всяк короля прославлял и желал ему многие лета. Вихорь-коньВ диком месте в лесу… Из соломы был низкий построен шалаш. Частым хворостом вход осторожно покрыт, Мертвый конь на траве перед входом лежит. И чтоб гладных волков конь из лесу привлек, Притаясь в шалаше, ожидает стрелок. Вот уж месяц с небес на чернеющий лес Смотрит, длинные тени рисуя древес, И туман над землей тихо всходит седой, Под воздушной скрывает он лес пеленой. Ни куста, ни листа не шатнет ветерок, В шалаше притаясь, молча смотрит стрелок, Терпеливо он ждет, месяц тихо плывет, И как будто бы времени слышен полет. Чу! Не шорох ли вдруг по кустам пробежал? Отчего близ коня старый пень задрожал? Что-то там забелело, туман не туман, В чаще что-то шумит, будто дальний буран, И внезапно стрелка странный холод потряс, В шуме листьев сухих дивный слышит он глас: «Вихорь-конь мой, вставай, я уж боле не пень, Вихорь-конь, торопися, Иванов уж день!» И как озера плеск и как полымя треск, Между пний и кустов словно угольев блеск, Что-то ближе спешит, и хрустит, и трещит, И от тысячи ног вся земля дребезжит. «Встань, мой конь, я не пень, брось, мой конь, свою лень! Конь, проворней, проворней, в лесу дребедень!» Страшен чудный был голос, конь мертвый вскочил, Кто-то прыг на него, конь копытом забил, Поднялся на дыбы, задрожал, захрапел — 175 —
|