|
И как вихорь сквозь бор с седоком полетел, И за ним между пнев, и кустов, и бугров Полетела, шумя, стая гладных волков. Долго видел стрелок, как чудесным огнем Их мелькали глаза в буераке лесном И как далей и далей в чернеющий лес Их неистовый бег, углубляясь, исчез. И опять воцарилась кругом тишина, Мирно сумрачный лес освещает луна, Расстилаясь туман над сырою землей, Под таинственной чащу сокрыл пеленой. И, о виденном диве мечтая, стрелок До зари в шалаше просидел, одинок. И едва на востоке заря занялась, Слышен топот в лесу, и внимает он глас: «Конь, недолго уж нам по кустам и буграм Остается бежать, не догнать нас волкам!» И как озера плеск и как полымя треск, Между пнев и кустов, словно угольев блеск, И шумит, и спешит, и хрустит, и трещит, И от тысячи ног вся земля дребезжит. «Конь, не долго бежать, нас волкам не догнать. Сладко будешь, мой конь, на траве отдыхать!» И, весь пеной покрыт, конь летит и пыхтит, И за ним по пятам волчья стая бежит. Вот на хуторе дальнем петух прокричал, Вихорь-конь добежал, без дыханья упал, Седока не видать, унялась дребедень, И в тумане по-прежнему виден лишь пень. У стрелка ж голова закружилась, и он Пал на землю, и слуха и зренья лишен. И тогда он очнулся, как полдень уж был, И чернеющий лес он покинуть спешил. Телескоп(баллада)Умен и учен монах Артамон, И оптик, и физик, и врач он, Но вот уж три года бежит его сон, Три года покой им утрачен. Глаза его впалы, ужасен их вид, И как-то он странно на братий глядит. Вот братья по кельям пошли толковать: «С ума, знать, сошел наш ученый! Не может он есть, не может он спать, Всю ночь он стоит пред иконой. Ужели (господь, отпусти ему грех!) Он сделаться хочет святее нас всех?» И вот до игумена толки дошли, Игумен был строгого нрава: Отца Гавриила моли не моли, – Ты грешен, с тобой и расправа! «Монах, – говорит он, – сейчас мне открой, Что твой отравляет так долго покой?» И инок в ответ: «Отец Гавриил, Твоей покоряюсь я воле. Три года я страшную тайну хранил, Нет силы хранить ее доле! Хоть тяжко мне будет, но так уж и быть, Я стану открыто при всех говорить. Я чаю, то знаете все вы, друзья, Что, сидя один в своей келье, Давно занимался механикой я И разные варивал зелья, Что силою дивных стекол и зеркал В сосуды я солнца лучи собирал. К несчастью, я раз, недостойный холоп, В угодность познаний кумиру, Затеял составить большой телескоп, Всему в удивление миру. Двух братьев себе попросил я помочь, — 176 —
|