|
– 500 лир. – Ну, вот и напиши на эту сумму. Да вложи в коробку с шоколадом. Все-таки вексель в шоколаде – это не грубые материальные деньги в кулаке. – А если совсем выгонит? – В Константинополе-то? Не выгонит. Умчался Фолиантов. * * *Примчался Фолиантов: – Что было! Слезы, истерика. «Так ты, – говорит, – думаешь, что я тебя из-за денег люблю?! Уходи!» Два часа на коленках стоял. Сказал, что, если не возьмет, – пойду и утоплюсь в Босфоре. Она страшно испугалась, заплакала еще раз и взяла. Просила только брату не говорить. – Вот видишь, как все хорошо. Через два дня случилось происшествие, которое потрясло не только Фолиантова, но и меня. – Понимаешь, – рассказывал он. – Все началось из-за того, что в театре она на кого-то посмотрела, а я приревновал… Вернулись к ней домой, я наговорил ей разных слов и в конце концов сказал, что она меня совершенно не любит. Она заплакала, потом спросила: «Значит, выходит, если я тебя не люблю, то встречаюсь с тобой только из-за материальных интересов?! Так смотри же!» Вскочила, вынула из шкатулки мой злополучный вексель, порвала на клочки и бросила к моим ногам. Я ахнул: – Вот это женщина! Прямо-таки Настасья Филипповна из «Идиота»!.. Что ж ты думаешь теперь делать? – Написал уже другой. Так или иначе – всучу ей. – Вот тебе и Константинополь… – покачал я головой. – Встречусь с ней – в ножки поклонюсь. Мы оба сияли, как солнце. Два солнца в одной комнате – это была редкая астрономическая комбинация. * * *– Помирились! – радостно крикнул мне с извозчика Фолиантов. – Уговорил принять новый. Ну, характер же! Порох. На Пере, когда один человек едет на извозчике, а другой плетется по мостовой, – трудно разговаривать. Потому я не добился подробностей. На другой день произошли новые события. – Это огонь, а не женщина, – кричал мне с порога Фолиантов. – Теперь уже не я ее, а она меня приревновала!.. – Ну, и… – И порвала в клочья второй вексель! – Третий дай! – кричал я в экстазе. * * *С тех пор события приняли более или менее ритмичный характер… При малейшем поводе эта странная бескорыстная девушка выхватывала из шкатулки пошлейший документ моего друга и тут же в бешенстве ревности или незаслуженной обиды разрывала его в мелкие клочья. Друг прибегал ко мне, мы оба долго сидели растроганные, а потом, как два упорных осла, решали, что это девушке не поможет: она все равно получит новый вексель… — 67 —
|