|
Отец понюхал стакан, повертел в руках основы новой религии, карту с островами, ярлык – и тихо засмеялся… – Обрати внимание, Софья! В то время как мы взрослые, тяжелые, скучные люди сыграли только четыре никому не нужных роббера, будущее поколение успело открыть новые земли, сочинить новую религию и изобрести райский нектар… Он призадумался, глядя на «Скобцовские острова», провел рукой по начавшему лысеть темени и почему-то вздохнул. Мой первый дебют*Между корью и сценой существует огромное сходство: тем и другим хоть раз в жизни нужно переболеть. Но между корью и сценой существует и огромная разница: в то время как корью переболеешь только раз в жизни – и конец, заболевание сценой делается хроническим, неизлечимым. Более счастливые люди отделываются редкими припадками вроде перемежающейся лихорадки, выступая три-четыре раза в год на клубных сценах в любительских спектаклях; все же неудачники – люди с более хрупкими организмами – заболевают прочно и навсегда. Три симптома этой тяжелой болезни: 1) исчезновение растительности на лице, 2) маниакальное стремление к сманиванию чужих жен и 3) бредовая склонность к взятию у окружающих денег без отдачи. * * *Гулял я всю свою жизнь без забот и огорчений по прекрасному белому свету, резвился, как птичка, и вдруг однажды будто злокачественным ветром меня прохватило. Встречаю в ресторане одну знакомую даму – очень недурную драматическую артистку. – Что это, – спрашиваю, – у вас такое лицо расстроенное? – Ах, не поверите! – уныло вздохнула она. – Никак второго любовника не могу найти… «Мессалина!» – подумал я с отвращением. Вслух резко спросил: – А разве вам одного мало? – Конечно, мало. Как же можно одним любовником обойтись? Послушайте… может, вы на послезавтра согласитесь взять роль второго любовника? – Мое сердце занято! – угрюмо пробормотал я. – При чем тут ваше сердце? – При том, что я не могу разбрасываться, как многие другие, для которых нравственность… Она упала локтями и головой на стол и заколыхалась от душившего ее смеха. – Сударыня! Если вы способны смеяться над моим первым благоуханным чувством… над девушкой, которой вы даже не знаете, то… то… – Да позвольте, – сказала она, утирая выступившие слезы. – Вы когда-нибудь играли на сцене? Не кто иной, как черт, дернул меня развязно сказать: – Ого! Сколько раз! Я могу повторять, как и Савина: «Сцена – моя жизнь». – Ну?.. Так вы знаете, что такое на театральном жаргоне «любовник»? — 158 —
|