|
– Ишиас, – отвечал я. (Учитель утверждал, что «ишиас», это – «Мое почтение».) – Флегмона печени? – спрашивал он. (Как спали?) – Хирагра! (прекрасно!) – быстро отвечал я. – Фистула фурункул? – осведомлялся учитель. (Будем пить чай или кофе?) – Диабет! (коньяк) – радостно кричал я. Вообще венгерский язык очень забавлял меня. Например, однажды я спросил преподавателя: – Как по-венгерски «дерево»? – Там, – сказал он, не задумываясь. – А два дерева? – Там-там. – А три? – Там-там-там. – Удивительный язык! А если целый лес? – Это уже поется на мотив марша: «Трам-да-там-там, тра-там-там»… – Замечательно! Вот уж этого я никогда не забуду. – О, конечно. Всю жизнь будете помнить. * * *И вот в один прекрасный день преподавание было закончено… Учитель мой уложил чемоданчик, пожал мне руку и сказал: – Ду бист гроссе эйзель! (я вас очень полюбил). – Пинакотека! – с чувством признался я (и вы мне очень симпатичны). – Дизель-мотор симменс-шукерта! (будьте счастливы!) – Куссенем. И он ушел, получив свои две тысячи прекрасных чешских крон. Навсегда ушел! * * *Окончив свой рассказ, Сукачев печально повесил голову и смолк. – Чем же дело кончилось? – спросил я. Он дико завопил: – Чем?! Я осел! Поехал я в Будапешт, переехал границу – вот, думаю, где наговорюсь на своем новеньком, только что отлакированном языке, выглянул в окно – вдали виднеется лес. Я и обратился к соседу по купе на певучем венгерском наречии: – Хороший лес! (Бум, трам-та-та-там!) Он дико глянул на меня и отодвинулся. – Газогенератор? – спросил я. Он взял свой чемоданчик и, молча, перешел в другое купе. Язык мой все-таки чесался: я вышел в коридор, подошел к одиноко глядевшей в окно барышне и осведомился: скоро ли ближайшая станция… Она подняла крик, и кто-то с перепугу остановил тормозом поезд. Привезли меня… Сняли… повезли куда-то… Как я им ни объяснял на своем венгерском языке происшедшее – продержали меня полтора месяца в каком-то огромном очень неуютном помещении, где весь персонал был в белых халатах. И я был в халате. В сером. Не мерзавец ли мой венгерский преподаватель, а? Я засмеялся: – Ну, мне пора домой. Вперед будете умнее. Дизель-мотор! – Что-о! – Вы же сами говорите, что по-венгерски это – до свиданья. – Пойдите к черту. И побрел по улице одиноко этот удивительный человек, знавший по-венгерски только одно слово «киссенем», да и это слово испортивший за две тысячи чешских крон. — 132 —
|