|
– Какой подлец, – проревел поклонник. – Экие канальи! Вешать их мало! А? Как вам нравится! Камнем в ногу! Ну, попался бы он мне… – Да, да… Мне тогда было лет десять. Я еще, помню, остановилась у этого домика и – плачу, плачу, плачу, а какой-то лавочник вышел, дал мне две мармеладины и успокоил меня. Поклонник задрожал от восхищения. – Какой симпатичный лавочник! Смотрите-ка! Приласкал мое милое солнышко! С каким бы удовольствием я пожал ему руку, этому честному торговцу. – Ну, где там… Он уже, наверное, умер. – Царство же ему небесное! – прошептал поклонник, благоговейно целуя руку Марьи Николаевны. – А это вот домик, где, кажется, жил наш дьякон. Смотрите-ка! – Ага… Да, да. Действительно. Хороший домик. Ишь ты, какая труба!.. И дым идет. Очень мило. – Я всё боялась тут ходить. По этой улице бродила какая-то полоумная нищенка, всё прыгала на одной ноге и грозила мне пальцем. – А? Как это вам понравится! – возмущенно пожал плечами поклонник. – Вот она, наша полиция! Взятки брать мастерица, а что нищенство у неё под самым носом развернулось пышным махровым цветком – на это ей наплевать. Эх, режим! На лице его было написано страдание. Вышли на какую-то крохотную площадь, посредине которой сверкала еще не совсем просохшая после дождя лужа. Площадь была окружена маленькими каменными и деревянными домиками с зелеными ставнями, белыми занавесочками на окнах и горшками красных и розовых цветов на подоконниках. Толстая женщина, положив маленького мальчишку к себе на колено, награждала его методическими шлепками. Мальчишка, увидя показавшееся на площади пышное общество, открыл широко глаза, впился ими в актеров и совсем позабыл, что ему нужно реветь. – Ах, не наказывайте этого милого мальчика, – сказала Марья Николаевна. – Он такой хорошенький. Как тебя зовут. – Епишкой, – ответил мальчик, воткнув в рот палец не первой свежести. – На тебе, Епиша, гривенничек. Купи себе леденцов! – Очень милый мальчуган. По своей привычке отражать все чувства и переживания Марьи Николаевны в чудовищно преувеличенном вид, её поклонник выдвинулся и тут. – Очаровательный мальчик! Прямо-таки, замечательный, – в экстазе вскричал поклонник. – Никогда я не встречал таких интересных детей. На тебе, дорогое дитя, три рубля! Купи себе леденчиков. Марья Николаевна отошла от всех и остановилась в сладкой задумчивости перед кирпичным одноэтажным домиком с красными покосившимися воротами и крохотной калиточкой. — 229 —
|