|
– Merci. Вы что же, – спросил я, опускаясь на стул, – В одиночестве тут? Без жены? – Да я и не женат совсем. – Ну?! Вот-то она обрадуется! Ах… простите… Я, кажется, сказал лишнее. – А что такое? Кто обрадуется? О ком вы это говорите „она обрадуется“? – Не знаю, – смущенно засмеялся я. – Говорить ли вам… Это будет, пожалуй, разбалтыванье чужого секрета. Хи-хи… – Нет, уж вы, пожалуйста, скажите. Это будет между нами. Ну, скажите! Ведь я любопытен, как женщина. – Хи-хи… И сам не знаю, как это я проговорился. Ну, ладно… Если вы даете честное слово, что это между нами… Видите вы ту венгерку, около седой дамы? Красавица, неправда ли? У венгерки было самое ординарное, миловидное лицо, но мой восторг заразил и бедного форестьера. – О, да! Очень красивая. – Ну, вот… Так знаете ли, что у этой красавицы, у этой поразительной, изумительно прекрасной девушки вы с языка не сходите!? Мой собеседник вспыхнул и конфузливо и радостно засмеялся, будто его щекотали. – Ну, что вы говорите! Да, неужели?! Нет, нет! Вы шутите… Это было-бы прямо таки… удивительно! – Честное слово! Она меня прямо измучила вопросами… Кто такой, да что, да не женат ли? Все о росте вашем сегодня щебетала… – А… что? – опасливо спросил мой собеседник, вероятно, не раз огорчавшийся, сравнивая свою мизерную, низкорослую фигуру с фигурами своих ближних. – Да, многое она говорила. И что терпеть она не может высоких мужчин и что ваша фигура приводит ее в восторг и что, если бы… Впрочем, нет – я, кажется, слишком разболтался… – Так она меня заметила? – переспросил мой собеседник, с трудом сохраняя рассеянно-задумчивый вид. – Она-то? Да, она околдована. Я помолчал и вдруг решил махнуть рукой на всякий здравый смысл. – Вчера нашла, что в вашем лице есть много общего с Наполеоном. – Ну, что вы говорите! – Ей-Богу. В таких людях, говорить, таятся великие, огромные силы. Счастлива, говорит, та родина, которая может назвать такого человека своим сыном. Спрашивала, не поете ли вы? С таким, говорит, голосом, который звучит, как музыка… – Вы меня представите ей? – быстро спросил он, без сожаления расставаясь со своим задумчивым видом. – Сколько угодно! Подойду сейчас к ней, попрошу разрешения – и пожалуйте! Кстати, вы чем занимаетесь? – Отец у меня купец, мануфактурщик. А что?.. – Да, ничего. Ну, сидите тут и ждите… IVЯ приблизился к венгеркам, снял перед ними почтительно шляпу и сказал по-немецки: — 118 —
|