|
Шариф: Hy а как насчет подводной археологии? Вы в принципе — за то, что- бы провести подводные исследования, чтобы посмотреть, нет ли там чего-ни- будь... Трамп: Если вы имеете дело с кораблекрушениями или даже с затонувшими постройками — это одно, но если ищете россыпи осколков кремня на дне моря, то я не думаю, что имеется хотя бы малейшая вероятность когда-либо их найти. Шариф: Потому что археологические свидетельства палеолитического вре- мени... Трамп: Ничтожны. Я имею в виду, что обнаружить их достаточно трудно, но я не сказал бы, что невозможно. Но и на суше это трудно, а под водой — ни малейших шансов нет. C точкой зрения Трампа совпадает мнение огромного большинства орто- доксальных археологов. Они считают, что человеческая деятельность в палео- лите сводилась к очень бедной материальной культуре, которая оставила лишь скудные следы, такие, как осколки кремневых орудий. Это положение справед- либо, поскольку только такие остатки сохранились от всех памятников в мире, признанных палеолитическими. Но это мнение в то же время предрекает, будто ничего удивительного или необычного («затопленных построек») ожидать на дне моря не приходится. Из этого мнения следует, что вообще не стоит проводить подводные работы ради доисторической Мальты. Однако нельзя исключать возможности того, что изучение археологических остатков, погребенных под водой в конце леднико- вого периода, могло бы пролить свет на таинственное происхождение мальтий- ской мегалитической цивилизации с ее, очевидно, не имевшими себе равных храмами, с ее разработанным культом богини, явно палеолитическим по стилю и символизму, с ее немногими сохранившимися следами пещерной живописи, выполненной с применением тех же красок — охры и черной краски оксида марганца, которые предпочитали все художники эпохи палеолита. МАЛЬТИЙСКОЕ УБЕЖИЩЕ Последнее тысячелетие ледникового периода (от 17 000 лет назад и произ- вольно признаваемым окончанием палеолита 12 000 лет назад) было не только временем быстрого таяния ледяных шапок и повышения уровня моря, но также и периодом крайне нестабильных климатических условий в Европе, часто от- личавшихся очень холодными и засушливыми сезонами. В высоких широтах, вплоть до мест, где ледяные щиты километровом толщины уже растаяли, жизнь человека, вероятно, не была возможна, но и в более низких широтах обширные районы внутренней Европы, номинально свободные ото льда, представляли из себя холодную и негостеприимную тундру. При таких условиях для человеческих существ было бы естественным — на любом уровне социального развития — мигрировать в области более теплого и благоприятного климата. И мы можем сказать, на основании распространения ископаемых остатков, что именно такой оказалась стратегия выживания для всех «нетерпимых к холоду» видов животных, включая такие, как красный олень, на которого, как мы знаем, охотились люди эпохи палеолита. Места убежищ, где местный климат, по той или иной причине являлся менее резким, ученые, за- нимающиеся изучением ледникового периода, называют особым термином — «рефугия». Эти святилища жизни смещались в самые трудные времена все даль- ше и дальше на юг. — 338 —
|