|
Исаев поднял ружье. Глаза его горели, руки тряслись. Опустил и сказал, обращаясь к себе: - Успокойся. Осязаю ложе плечом, шейку ружья... - Послушайте, интеллигент, - прошептал Асинкрит, - вам не жаль такую красоту? - Вы сдурели? - Ничуть. Молодая волчица – жалко... - Американские деньги отрабатываете? – и Исаев в третий раз поднял ружье и прицелился. Сидорин закрыл глаза... Много позже он пытался объяснить себе, какая сила бросила его к Исаеву, но так и не смог этого сделать. Прозвучал выстрел, но за доли секунды до него Асинкрит толкнул депутата. Оба упали в снег. Волчица вздрогнула и... Удивительно, но все дальнейшее Сидорин видел, словно смотря фильм, показываемый в замедленной съемке. - Ах ты сволочь! – кричит Исаев и бьет его прикладом по голове. Волчица срывается с места и мчит прямо на флажки. Павел Валерьевич пытается подняться и прицелиться в убегающего зверя. Сидорин еще раз толкнул охотника, и тот вновь уткнулся лицом в снег. Головная боль стала нестерпимой, и вдруг в глазах что-то вспыхнуло, будто все эти мушки, соединившись на мгновенье, затем взорвались, превратясь в яркий сноп света. - Алиса, беги!!! – заорал что есть мочи Асинкрит. Волчица, услышав крик, встала как копанная. - Беги, я сказал, беги! – продолжал кричать Асинкрит. И волчица нехотя, но послушалась. И Сидорин вспомнил все. И Алиса будет жить. Он был счастлив. - Ах ты, сукин сын, - бормотал, выплевывая снег, копошившийся внизу Исаев. - Спасибо тебе, интеллигент. Хотя, признаюсь, сволочь ты тоже порядочная. Тяжело дыша, они стояли друг против друга. Асинкрит улыбался во весь рот, Павел Валерьевич продолжал хмуриться, явно ничего не понимая. Выстрел прозвучал неожиданно. Стреляли откуда-то из осинника. Исаев резко качнулся и медленно осел на снег. - Что, что с вами? – улыбка погасла на лице Сидорина. - Убойные места у волка невелики... А у человека? - Неужели кто-то промазал? - Или наоборот, был точен, - прохрипел депутат. – Больно очень... Под ключицей, чуть выше сердца на белом маскхалате с каждой секундой увеличиваясь, росло красное пятно. - Эй, люди, кто-нибудь, на помощь! – растерянный Сидорин успел перехватить падающего Исаева. Его никто не слышал. Тогда он стащил с себя халат и полушубок, стараясь не причинить боль, осторожно положил на него Исаева и потащил того по снегу. - Что... вы делаете? Оставьте, это бесполезно... - Неправда ваша. Лучше молчите, вам нужны силы. - Как вы... думаете... это – Львовский? - Потом, все потом, Павел Валерьевич. Вон там, на пригорке... вижу. Эй, люди! Помогите! Они от выстрелов оглохли что ли? – пыхтел Сидорин. — 250 —
|