|
Распространен рассказ о том, как на обратном из Лхассы пути Галшиев вызвал на диспут ученых лам монастыря Лаврана, и диспут продолжался в течение трех дней. К конце концов настоятель монастыря будто заявил, что «нам не победить его, так как он не только отлично выучил тексты и знает догматы, но и обладает природной мудростью». Этот рассказ передается со ссылкой на слова известного в свое время ученого ламу Д. Зерваина, который был очевидцем данного случая и предупредительно рассказал о нем ученым ламам Цугольского дацана, когда они возымели желанием пригласить Галшиева на диспут. Очевидцы старики рассказывают также о той скромной жизни, которую вел Галшиев в Кодун-ском дацане. Жил он в маленьком неказистом домике, не обставлял его дорогими вещами, даже божница была скромной и небольшой. Он редко выезжал исполнять требы. Когда люди приходили к нему, он не имел обыкновения, как это было присуще многим ламам, делать торжественно и чинно благословления посетителю, а просто обращался к пришедшему: «За, за, ?уу!» (Ладно, ладно, сядь!) Бытование подобных рассказов, по-видимому, объясняется тем, что образ жизни Галшиева был не совсем обычным по сравнению с образом жизни других лам высшего звания, что между, с одной стороны, его высоким званием доромбы, с другой — скромной, без пышностей и блеска жизнью существовала, на взгляд тогдашних обычных мирян, известное несоответствие, которое для них было труднообъяснимым. На самом же деле, если попытаться понять этот образ жизни Галшиева, то он мало чем отличался от требовательно понятого и строго соблюдаемого образа жизни цанитских лам, т. е. лам, занятых изучением догматики и теории буддизма. Известный монголист, проф. А. М. Позднеев так описывает жизнь цанитских лам: «Помимо вышеописанных лам-монахов, живущих по монастырям, имеющим различные посвящения, совершающих хуралы, несущих разные монастырские должности и состоящих в ближайшем отношении к миру, вследствие необходимости удовлетворять духовные потребности своих милостынедателей прихожих, в буддийских монастырях являются еще ламы, не имеющие отношений к миру, но всецело посвятивших себя изучению буддизма и его научных трактатов по части богословия, философии, астрологии, алхимии и пр... Это так называемые «цанитские аймаки лам»... Состав цанитских аймаков пополняется из обыкновенных монастырских монахов, но никто не приходит сюда иначе как по сознательной и доброй воле, влекущей его к науке. Понятно, что при этом условии, число цанитских лам никогда не бывает велико... (Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу». (СПб., 1887, стр. 192-193.) В то же время на основании подчеркнуто скромной жизни Галшиева можно сказать, что подобным образом он в известном смысле, в рамках требований духовного обета, выражал свое человеколюбие, мысль о равенстве людей, независимо от их имущественных и должностных рангов. Об этом он неоднократно пишет в своем сочинении. — 138 —
|