|
Обет Бодхисаттвы принимается в соответствии с одной из двух традиций. Первая традиция, именуемая «линией глубокого воззрения», приписывается Бодхисаттве Шантидева, который в свою очередь получил её по преемственности от Будды Шакьямуни через Бодхисаттву Манджушри, Нагарджуну и других. Эта традиция позволяет вам принять обет Бодхисаттвы независимо от вашего статуса и наличия других буддийских обетов и включает как практику Бодхичитты устремления, так и Бодхичитты применения. Вторая традиция, называемая «линией широкого действия» также происходит от Будды Шакьямуни, но передавалась через других мастеров, в частности через Бодхисаттву Майтрею мастеру Асанга. Церемония принятия обета в ней немного отличается от первой традиции тем, что вначале принимается обет Бодхичитты устремления, а затем обет Бодхичитты применения, причём эти обеты даются только тем, кто уже имеет обеты индивидуального освобождения Хинаяны (либо геньена, либо гьяцула, либо гелонга). Этот обет Бодхисаттвы необходимо соблюдать, избегая эгоистического отношения к другим и совершения четырёх «мрачных грехов». Четыре мрачные греха включают обман своего учителя, оскорбление учителей, от которых вы получали наставления и посвящения, создание препятствий для других в их духовной практике и обман своих собственных учеников. Несмотря на то, что эти четыре греха полностью нарушают обет Бодхисаттвы, всё же главным условием его соблюдения является клятва «не исключать живых существ из своих (добрых) помыслов». Это значит, что вы никогда не должны думать, что какой-то человек никогда не получит вашего внимания и доброты, и вы даже не взглянете в его сторону. Если такая мысль посетит ваш ум, вам следует раскаяться в этом в течение двух часов посредством чтения мантры Ваджрасаттвы или подношения мандала и восстановить обет. Не стоит думать, что вы никогда не нарушаете своих обетов, так как даже великий индийский мастер Атиша, прославившийся своим великим состраданием, добротой и искренностью, говорил: «За свою жизнь я никогда не нарушал обетов индивидуального освобождения, но что касается обетов Бодхисаттвы и самай Ваджраяны, мне приходилось часто раскаиваться в своих плохих мыслях, чтобы не нарушить обеты». Один из его тибетских учеников, геше Бен, принадлежащий к древней школе Кадампа, оставил будущим практикам несколько примеров чистосердечного самоконтроля. Эти ситуации из повседневной жизни искреннего мастера запомнились на века благодаря своей иронии. В одном случае его адъютант принёс ему чашку с йогуртом, поднесённым одним верующим человеком, и геше Бен подумал: «Какой сегодня хороший йогурт! Я его, пожалуй, съем весь, а со слугой поделюсь несвежим йогуртом, оставшимся со вчерашнего дня». Когда он осознал ничтожество своих мыслей, геше тут же перевернул свою тарелку кверху дном и на недоумевание слуги ответил: «Мой алчный ум уже насытился своими ничтожными мыслями!» — 81 —
|