Ребенок и знак

В. С. Мухина по этому поводу справедливо замечает, что для вывода о характере задачи, разрешаемой ребенком в рисовании, недостаточно анализа только рисунка как продукта изобразитель­ной деятельности. Один и тот же продукт может получиться как результат разных деятельностей. Собственные наблюдения приво­дят ее к выводу, что намеком на изображаемое ребенок довольст­вуется лишь в тех случаях, когда рисование включено э игру. Вне игры процесс создания изображения приобретает присущую ему

140

изобразительную форму, и ребенок в соответствии с реальной натурой активно создает образы в рисунке.

Признание изобразительного характера рисования ни в коем случае не противоречит его знаковой природе. В. С. Мухина счи­тает правомерным понимание рисования как своеобразной формы усвоения социального опыта. Рисунок обладает свойствами, при­сущими знакам в целом, поэтому овладение рисованием одновре­менно есть овладение знаковым видом деятельности. Усвоение функции обозначения связано с формированием способности к уста­новлению различия и связей между обозначением и обозначаемым, к выполнению действия замещения, то есть формирования опре­деленного уровня знаково-символической деятельности.

Функция сообщения связана в детском рисунке с тем, что он всегда адресован в значительной мере другим людям, в первую очередь взрослым. Поэтому в рисунке всегда должен наличество­вать смысл, понятный другим. Это подтверждается и наблюдения­ми Л. С. Выготского, что дети гораздо раньше начинают узнавать предметы на чужих рисунках, чем на своих, а также с его же за­мечанием о том, что дети долго относятся к рисункам не как к изображениям, символам, а как к вещи, предмету (54, с. 187–188).

Продолжением этой линии исследований является работа Е. В. Фи­липповой (218). В контексте изучения готовности интеллекта ребенка к началу школьного обучения она анализировала проблему самостоятельного создания ребенком знаков и символов для регу­ляции собственной деятельности. Эксперимент был поставлен с по­мощью известной методики «Пиктограмма». Детям предлагалось небольшие рисунки использовать для запоминания ряда слов, сообщаемых экспериментатором. Выяснилось, что при переходе от шести- к семилетнему возрасту качественно менялся характер деятельности детей по созданию необходимых для запоминания пиктограмм. Если для шестилетних детей характерными были развернутые сюжетные рисунки, выполненные в деталях, к созда­нию которых сообщаемое экспериментатором слово было лишь толчком, то по мере приближения к семилетнему возрасту все более типичными становились схематические рисунки, условные изображения с опорой на существующие связи между содержанием изображений и запоминаемых слов. Обнаружилось, что семилет­ние дети способны дифференцировать «символ для себя» и «сим­вол для другого». Это было проверено Е. В. Филипповой в спе­циальной серии эксперимента: когда дается инструкция сделать рисунок для другого ребенка, которому нужно подсказать требуе­мое слово, то дети переходят к изображению более условных, общезначимых ассоциаций. Шестилетние дети даже при наличии инструкции рисовать пиктограмму не для себя, а для другого че­ловека в большинстве случаев оставляют тот же рисунок с дета-