|
136 к изображаемым действиям и отношениям, так и в рисовании от намеков в каракулях ребенок переходит к большему реализму. После овладения способностью создавать образы-изображения ребенок с их помощью учится предвосхищать схему будущего действия, то есть уже может изобразить в рисунке то, чего нет в непосредственно воспринимаемой им ситуации, но может быть. Таким образом, рисование — это внешнее воплощение символов, образовавшихся в результате имитации, подражательности. Ребенок интериоризует подражательные действия, придавая им субъективный характер, и переносит их на бумагу. В этом смысле для Ж. Пиаже рисование выступает частным проявлением символического мышления ребенка, способом развития символической функции. Сравнивая возможности игры и рисования в развитии знаково-символической функции, Ж. Пиаже считал, что рисование развивает образ как означающее, а игра насыщает этот образ разнообразными значениями. Иными словами, рисование совершенствует как бы форму, а игра — содержание символической функции, символов и знаков. На этапе же операторного интеллекта, по Ж. Пиаже, оба пути сходятся. Поскольку в концепции Ж. Пиаже присутствует разделение символов как индивидуальных обозначений, и знаков как обозначений социальных, то рисунки детей он предлагает относить к категории символов. Считая рисунки продуктом образно-символического мышления, он рассматривает их содержание в связи с особенностями мысленных образов, свойственных ребенку, а не понятий, которые формируются на базе овладения знаками. Л. С. Выготский, занимаясь анализом формирования мышления и речи, в овладении знаковыми системами через подражание видел один из путей культурного развития ребенка. Все культурное по происхождению социально, и знаки в том числе. Детские рисунки в понимании Л. С. Выготского могут выступать как формы социального знака, а овладение рисованием — как овладение средством культурного развития, формирующего высшие психические функции. Генетически исходной формой знака Л. С. Выготский предлагал считать указательный жест, который дает развитие и символической игре, и формам словесной речи, и рисованию. Поэтому в детских каракулях карандаш оставляет на бумаге следы воспроизведения ребенком нужных жестов и движений. Дети в процессе рисования склонны переходить к драматизации и изображать жестом Происходящее в рисунке. Первые каракули, по Л. С. Выготскому, это скорее жесты, чем рисунки в полном смысле слова. Другое подтверждение этого он видит в факте, что при изображении сложных или отвлеченных понятий ребенок не рисует, а указывает, а карандаш как бы закрепляет этот указательный жест. — 135 —
|