Ребенок и знак

журавль шагает по болоту и т. п.). Наиболее сложной была третья серия, где мы просили детей попытаться изобразить предметы (закипающий чайник; режущие ножницы; тающую сосульку и т. п.).

В эксперименте участвовали дети старшей и подготовительной к школе групп детских садов г. Тулы: 28 и 23 испытуемых соот­ветственно. Игра была организована как соревнование с призом, который доставался тому, кто лучше всех покажет взрослого, животное и предмет. Кроме основных целей, нас интересовало, что именно дети выбирают для инсценировки и то, насколько ори­гинальны или шаблонны они в использовании жестов, поз, движе­ний как заместителей.

Для обеих возрастных групп обнаружилось, что легче детям

133

дается изображение действий животного, затем работающего взрослого, и достаточно трудно — изображение функционирующего каким-либо образом предмета. В старшей группе из 84 возможных замещающих изображений было только 35 (около 42%) удачных, большинство из которых относилось к изображению животных и людей. Только восьми детям (около 28%) удалось показать функ­ционирующий каким-либо образом предмет, чтобы другие его узна­ли, хотя и не с первой попытки, а в результате выдвижения вер­сий. Таким образом, приходится констатировать, что уровень за­мещения действиями в этой группе оказался довольно низким. Мы предположили, что до шестилетнего возраста дети недоста­точно рефлексируют сами действия, которые можно воспроизвести на заместителях.

В подготовительной к школе группе, где теоретически можно было осуществить 69 показов, результаты были выше: перед гла­зами детей-зрителей прошли 53 экспозиции (примерно 77% от числа возможных); их качество было лучше и выбор объектов замещения интереснее. Если в старшей группе при изображении животных дети воспроизводили, если так можно выразиться, ти­пичные изображения (белочка грызет орех, заяц стучит лапами по бревну, кошка выгибает спину, уж ползет и т. п.), то в подгото­вительной дети пытались воспроизвести, во-первых, более экзоти­ческих персонажей, например, верблюда, кенгуру, улитку и т. п., а во-вторых, их действия, образцов изображения которых у группы отгадывающих детей не было. Например, мы наблюдали попытку изобразить жирафа, объедающего листья с высокого дерева; ла­сточку, бросающуюся вниз с карниза; петуха, сгребающего но­гами сор и т. п. В изображении действий взрослого человека дети старшей и подготовительной групп одинаково ориентировались на существующие образцы (шофер крутит руль; врач выслушивает больного фонендоскопом и т. д.), но и здесь подготовительная группа была оригинальнее в выборе изображения профессиональ­ных действий (маляр красит стену высокой кистью; шахтер ра­ботает отбойным молотком; садовник высаживает растения и поли­вает из шланга, обрезает кроны деревьев и пр.). Особенный же прогресс мы отметили в изображении «поведения» предметов. Попытку представить действие какого-то предмета здесь предпри­нимали почти все дети, двенадцати удалось добиться угадывания (это около 52%). Изображаемые предметы также были интереснее: