|
Точно также бесполезно спрашивать «когда это появилось?», или «по какой причине это появилось?», или «где оно существует?» Потому что все где, все когда, все почему - возникают УЖЕ в нём, и оно само, как основа и того, и другого и третьего, не подвержена ни временным ограничениям, ни пространственным ограничениям, ни причинно-следственным ограничениям. Хотя мы и говорим, что оно вечно, часто понимая как то, что оно существует в нашем прошлом, настоящем и будущем, оно вечно в том отношении, что оно вне времени. Точно также, «оно везде» – это мы говорим относительно этого мира, потому что оно - везде в этом мире. На самом деле оно пронизывает всё, но оно вне пространственных ограничений, пространство возникает в нем, оно само - вне пространства. Точно также как во сне. Мне что-то снится, и сознание того, кто спит, того, кто видит сновидение, - пронизывает всё существующее в этом сне, при этом оно находится вне всего этого, оно не затрагивается всем этим. Сомнения - следствие причинно-следственных связей. Сомнения - прерогатива разума. И при узнавании природы меня самого, и в следующее мгновение природы всего, - это то, что не допускает сомнений. Есть хорошая давняя история, которая иллюстрирует уровень, до какой степени сомнения пропадают. Когда-то, давным-давно в Индии были короли, со своими дворами и придворными. В числе придворных были поэты, и каждый король старался привлечь в число своих придворных лучших поэтов. В то время жил Калидаса. Он был знаменитым поэтом. В Индии каждый знает его поэмы, он был очень известным поэтом. Калидас был любимцем короля. Король его очень уважал. У короля при дворе было множество других поэтов, которые были почти такие же хорошие, как Калидас, но почти. И это «почти» очень задевало других поэтов, довольно высокого уровня. Почему же мы «почти»? Почему нас не уважают так, как Калидаса? В то время уважение включало в себя и то, король каждый раз, встречаясь с Калидасом, осыпал его подарками, всячески показывал своё уважение и расположение. Ему это достаётся всё в большей мере, а остальным поэтом, которые «почти», уже не так много. И вот их очень это задевает. До короля доходят слухи об этом, он видит это, и ему не нравится такое отношение его остальных поэтов. И он решил показать на примере, что за разница в этом «почти». При дворе было разыграно небольшое представление. Одной женщине дали брёвнышко, которое она завернула, как ребёнка. Её посадили перед воротами дворца, и дали кое-какие инструкции. Женщина держит этого «ребёнка» и заливается слезами. Поэты, один за другим, идут утром ко двору короля, видят эту женщину, и спрашивают: «А что ты рыдаешь?». Она говорит: «У меня ребёнок умирает. Это мой единственный ребёнок, я его с большим трудом родила. У меня уже нет мужа, и у меня не будет другого ребёнка. Я очень его люблю, я очень хочу, чтобы он жил. Я пошла молиться в храм Шивы. Ночью мне явился сам Шива и сказал три стихотворных строчки. Шива сказал, что если к этим трём строчкам добавить идеальную четвёртую строку, то мой ребёнок оживёт». На санскрите поэты слагают стихи, которые как правило состоят из четырёх частей, то есть, Шива дал незаконченный стих. Обычно стих состоит из четырёх четвертей. Женщина продолжает: «И вот, я теперь плачу, потому что я к поэзии не имею ни какого отношения. Я бедная несчастная женщина, я не могу слагать стихи, мне нужна четвёртая часть, прекрасная, самая подходящая, чтобы мой ребёнок выздоровел и ожил». — 182 —
|