|
"В сияньи, радостном покое, У трона вечного Творца С улыбкой он глядит в изгнание земное, Благословляет мать и молит за отца". Разве трудно почувствовать, какое преобразование эти слова произвели в страдающей душе Воина, столько раз глядевшего в глаза собственной смерти и мало что знавшего о ней, как они помогли ему распрямиться, и в каком состоянии он ушёл от Поэта. Такая вот дружба, такое сочетание мужества и гениальности, казалось бы, потеряла эта удивительная женщина. Но нет, она их увезла с собой, она чувствовала, как нужны они её мужу в Сибири. Хочется рассказать о целой плеяде замечательных своей жизнью удивительных представительницах прекрасной половины человечества, запитывающих смутное, но горячее, настойчивое чувство мирового Женского начала в сердцах художников и поэтов, создавших столь же реальную галерею классических женских образов, составляющих такую же высшую реальность, что и жившие на земле женщины. Как глубоко и проникновенно выразил это А. Блок, автор не только "Стихов о Прекрасной Даме", но и стихотворения из цикла "На поле Куликовом". "В ночь, когда Мамай залёг с ордою Степи и мосты В тёмном поле были мы с Тобою, — Разве знала Ты? Перед Доном, тёмным и зловещим, Средь ночных полей, Слышал я Твой голос сердцем вещим В криках лебедей. С полуночи тучей возносилась Княжеская рать А вдали, вдали о стремя билась, Голосила мать. И чертя круги, ночные птицы Реяли вдали. А над Русью тихие зарницы Князя стерегли. Орлий клёкот над татарским станом Угрожал бедой. А Непрядва убралась туманом Как княжна фатой. И с туманом над Непрядвой спящей Прямо на меня Ты сошла в одежде, свет струящей, Не спугнув коня. Серебром волны блеснула другу На стальном мече. Осветила пыльную кольчугу На моём плече. И когда наутро тучей чёрной Двинулась орда, Был в щите твой лик нерукотворный Светел навсегда". Один из печальнейших фактов нашей действительности состоит в безбожном искажении этого нерукотворного лика бескомпромиссной борьбой за примитивно понимаемое равноправие, принимающей иногда особенно причудливые формы в исполнении ретивых его (равноправия) поборниц, не имеющих и не желающих ничего знать о божественном назначении женщины. Чего только не вытворяют активные участницы современных политических тусовок! Про одну из них, Хакамаду, в одной из передач "Свобода слова" другой депутат точно заметил, что ей только не хватает кожаного реглана да маузера, чтобы быть копией героини "Собачьего сердца" М. Булгакова. Но, похоже, её это сравнение ничуть не задело. Что может больше осквернить женщину, чем её добровольное активное участие в таком грязном деле, как современная политика! Какие у неё могут родиться дети! Или у женщины, которая является председателем охотничьего общества? Оказывается, и такие бывают. А что за мать получится из курильщицы, которая ещё в школе поддалась этой бесстыдной уродливой моде, похожей на чуму? Общество должно учиться отличать Божественное от сатанинского и твёрдо сказать "нет" последнему. Обозначенные женщины, стремящиеся обогнать мужчин в ложно понимаемом "равноправии" уподобляются птице или самолёту с двумя левыми или двумя правыми крылами, только это уродство внутреннее и к тому же не очень смешное. Хочется спросить у активистов женских политических партий и других движений за равноправие, а почему они не сокрушаются, что их нет среди шахтёров, например, или полководцев. Конечно, есть женщины, которые стремятся заниматься сугубо мужским делом и достигают в мужских профессиях ощутимых успехов. Это говорит лишь о том, что в их монаде ощутимую роль играет мужское начало Янь. В каждом из нас, мужчине и женщине, водится и то и другое начало, только в различных пропорциях и степени проявления. Когда в мужчине превалирует женское начало, а в женщине — мужское, это приводит к нарушению социальной, биологической и психической гармонии со всеми вытекающими из этого последствиями. Вот почему неприятны и даже опасны взявшие некогда разбег процессы феминизации (женоуподобления) мужчины и мускулинизации (мужеуподобления) женщины. У нас в стране этому положил начало тиран Сталин, ненавидевший из-за своих комплексов женское начало. Он довёл до самоубийства или застрелил лично (это неизвестно) свою интеллигентную жену Аллилуеву, терроризировал всю жизнь свою дочь Светлану, а в других женщинах превозносил до небес мужское начало. Благодаря ему получили широкую популярность и почёт трактористка Паша Ангелина и ей подобные профессионалы. Очень почитал Сталин лётчиц, ставил их в одном ряду со "сталинскими соколами", среди которых была удивительная женщина, жизнью своей показавшая чего может творить даже в самых неблагоприятных условиях человек с широко распахнутым сердцем и совершенным аналитическим умом, благодаря гармонии которых получило расцвет и развитие женское начало притом, что она всю жизнь занималась мужским делом. Командир легендарного экипажа самолёта "Родина" Валентина Степановна Гризодубова во время экстремальной ситуации при дальнем перелёте над тайгой, готовясь к вынужденной посадке, прежде всего позаботилась о сохранении жизни своего штурмана комсомольского набора Марины Расковой, приказав ей прыгать с парашютом и взяв на себя её функции. Так же она поступала всегда, проявляя заботу и бережливость к "пассажирам" другой Родины, именуемой Советским Союзом, спасая их в самых трудных и опасных экстремальных ситуациях сталинского времени, проявляя неслыханное мужество и отвагу. Чего только стоят её усилия к тому, чтобы вытащить из Колымы Сергея Павловича Королёва, Героя Советского Союза Ю. А. Гарнаева и многих-многих других очень ценных для Родины людей, о чём говорят многочисленные благодарственные письма их матерей и жён. Мой будущий соратник по "Бурану" Игорь Волк реализовал свои способности лётчика-испытателя также благодаря Валентине Степановне. Попав под хрущёвское сокращение после лётного училища и краткосрочной работы военным лётчиком, он оказался не у дел, пока не взялась за решение его судьбы на добровольно-общественных началах эта удивительная женщина с её интуицией и безошибочным чувством на настоящего мужика. Во время войны она командовала авиационным полком, в котором кроме её не было ни одной женщины. Ей до всего было дело, она чувствовала себя общественным командиром большой Родины. В нашей битве за "Буран" она без колебаний пришла к нам на подмогу и защиту, громя самых высокопоставленных бюрократов. Я лично присутствовал при её телефонном разговоре с бывшем в то время председателем Верховного Совета СССР А. Лукьяновым, когда он оправдывался и юлил перед ней как нашкодивший мальчишка. Я благодарен ей и судьбе за то, что на регулярных музыкальных вечерах у неё дома познакомился с Георгием Филипповичем Байдуковым и многими другими достойными людьми нашего Отечества. Очень интересно, как Валентина Степановна разоблачила фашистов Большого театра. Унаследовав от папы способности и судьбу Великого Авиатора, она от мамы своей была одарена музыкальными способностями и любовью к музыке. Поэтому она дружила и с авиаторами, и с известными музыкантами, которые собирались у неё дома со своими импровизациями и фрагментами программ. Однажды В. С. спросила у артистов, почему уже второй раз нет таких-то их коллег, на что те ответили, что у них много работы, они взяли обязательство поставить к 20 апреля оперу Вагнера "Лоэнгрин". Живой проницательный ум В. С. мгновенно подверг совместной обработке всю информацию и сделал неординарный вывод. Во-первых, 20 апреля — день рождения Гитлера, во-вторых, Вагнер — любимый композитор фюрера, в-третьих, "Лоэнгрин" — любимейшая опера Гитлера, ну а в-четвёртых, с неизбежностью следует вывод: в её любимом Большом театре свили себе гнездо скрытые фашисты, поклонники Гитлера, чего она, как фронтовик, потерявшая в боях столько боевых товарищей, терпеть не намерена. Она снимает трубку, звонит директору театра Покровскому и без всякой преамбулы требует от него чистосердечного признания, кто у них фашисты и сколько их там. Такой натиск увенчался успехом, в театре ещё тогда, задолго до Баркашова, собирались поклонники фюрера и даже проявляли некоторую активность. Труппа была расформирована, а спектакль, разумеется, не состоялся. Рассказывая о Валентине Степановне, не могу обойти молчанием её зеркального отображения — мужественного лётчика-испытателя, патриарха авиации, академика лётного дела — Михаила Михайловича Громова, основателя Лётно-исследовательского института, носящего его светлое имя. К великому сожалению, только носит, вернее не носит, а позорит, т. к. ни работ, ни духа, хотя бы отдалённо напоминающих те, что царили в громовские времена, нет и в помине. К рычагам управления прорвались по методу "мыши загрызли слона" наследники тех, кто скучковавшись в министерстве, выдавили из него в расцвете сил самого Михаила Михайловича, и рулят детищем М. М. исключительно в направлении своего кармана. Но не будем о грустном. Что же сближает Михаила Михайловича с Валентиной Степановной, кроме самоотверженного служения родной авиации? Его чувствительная славянская почти женская Душа, равно как и её могучий почти мужской ум. Во время войны Михаил Михайлович командовал воздушной армией, причём весьма своеобразно, исключительно на нравственной основе. В подтверждение приведу лишь один факт. В конце 1943 года, когда армия вела тяжёлые бои за Белоруссию, один из лётчиков за тяжёлое прегрешение попал под трибунал, который и вынес ему соответствующее военной обстановке суровое решение. Без утверждения командарма оно не могло быть исполнено, но и он не имел права брать под защиту нарушителя. Представьте себе фронтовую обстановку и вдумайтесь в резолюцию, которую наложил генерал-полковник Громов на решении трибунала. — 151 —
|