Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Мы установили по аналогии с отношением фигур двух измерений к фигурам трех измерений и пр., что тело четырех измерений можно рассматривать как след от движения тела трех измерений по на­правлению, в нем не заключающемуся, то есть что направление движения по четвертому измерению лежит вне всех трех направлений, которые возмож­ны в пространстве трех измерений.

Что же это за направление?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны по­смотреть вообще, не знаем ли мы движения по на­правлению, не заключающемуся в трехмерном про­странстве.

Мы знаем, что всякое движение в пространстве сопровождается тем, что мы можем назвать движе­нием во времени. Кроме того, мы знаем, что, даже не двигаясь в пространстве, все существующее веч­но движется во времени.

И одинаково во всех случаях, говоря о движении или об отсутствии движения, мы имеем в уме идею того, что было прежде, что стало теперь и что будет после. Иначе говоря, идею времени. Идея движе­ния, всякого, какого бы то ни было, а также идея отсутствия движения неразрывно связаны с идеей времени. Всякое движение и отсутствие движения происходит во времени и вне времени происходить не может. Следовательно, прежде чем говорить о том, что такое движение, мы должны ответить на вопрос: что такое время?

Время — это самая большая и самая трудная за­гадка, которая стоит перед человечеством.

Кант считает время такой же субъективной фор­мой нашего восприятия, как пространство, то есть он говорит, что мы сами создаем время для удоб­ства восприятия внешнего мира в зависимости от свойств нашего воспринимательного аппарата. Дей­ствительность непрерывна и постоянна. Но мы для того, чтобы иметь возможность воспринимать ее, должны расчленять ее на отдельные моменты, то есть представлять ее себе в виде бесконечного ряда отдельных моментов, из которых для нас всегда су­ществует только один. Иначе говоря, мы восприни­маем действительность как бы через узкую щель. И то, что мы видим в эту щель, мы называем настоя­щим, то, что видели, а теперь не видим, — прошед­шим, а чего совсем не видим, но ожидаем — буду­щим.

Рассматривая каждое явление как следствие другого или других — и, в свою очередь, как след­ствие, как причину третьего или третьих, то есть рассматривая все явления в функциональной зави­симости друг от друга, мы этим самым рассматри­ваем их во времени, потому что мы совершенно ясно и отчетливо представляем себе прежде при­чину и потом следствие, прежде действие, потом его функцию, и иначе представить не можем. И мы можем сказать, что идея времени неразрывно связана с идеей причинности и функциональной зависимости. Без времени причинность существо­вать не может, точно так же как без времени не может существовать движение или отсутствие дви­жения.