Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Но это опять могло бы быть верно только в таком случае, если бы в мире не было явлений жизни и сознания или если бы явления жизни и сознания действительно были производными от явлений дви­жения и не обладали бы бесконечно большей скры­той силой, чем последние. Тогда мы имели бы право и основание рассматривать цепи явлений только в их физической или видимой последовательности, как это делает позитивная наука. Но, принимая в соображение явления жизни и сознания, мы непре­менно должны признать, что цепь явлений из после­довательности чисто физической очень часто перехо­дит в последовательность биологическую, то есть уже заключающую в себе нечто скрытое, невидимое для нас, — или в последовательность психологичес­кую, где уже все скрыто, — и обратно переходить в физическую последовательность из скрытого состоя­ния в биологической и психологической сферах. На основании этого мы должны признать, что цепи последовательностей невозможно рассматривать в мире одних физических явлений. Когда эта последовательность касается жизни человека или человеческо­го общества, то мы ясно видим, как она часто ухо­дит из «физической сферы» и опять в нее возвраща­ется. Смотря с этой точки зрения, мы увидим как в жизни одного человека, так и в жизни общества множество ручьев, временами выходящих на повер­хность и бьющих буйными потоками и временами уходящих глубоко под землю, скрывающихся от глаз, но не исчезающих и только ждущих своего момента, чтобы опять появиться на поверхности.

Мы наблюдаем в мире постоянные цепи явлений и видим, как эти цепи, не прерываясь, переходят из одного порядка явлений в другой. Мы видим, как явления сознания — мысли, чувства, желания — сопровождаются явлениями физиологическими, а' может быть, и создают их и дают начало рядам чис­то физических явлений, и мы видим, как физичес­кие явления, делаясь объектом зрительных, слухо­вых, осязательных, обонятельных и других ощуще­ний, возбуждают физиологические явления и затем психологические. Но смотря жизнь на жизнь со стороны, мы видим только физические явления. И, уверив себя, что это единственная реальность, мы можем совсем не замечать других. Тут проявляется огромная сила внушения ходячих идей. Искренне­му материалисту кажется софистикой всякое мета­физическое построение, показывающее нереаль­ность материи. Оно кажется ему чем-то ненужным, досадным, мешающим правильному ходу мысли, покушающимся без цели и без смысла на то, что единственно, по его мнению, твердо установлено, на единственно непреложное, лежащее в основе всего. Он досадливо отмахивается от «идеалистических» или «мистических» теорий, как от жужжания ко­мара...