|
Как это часто бывает, некоторые эксперты засомневались по поводу холестерина с самого начала, они указывали, что у двадцатилетних солдат, погибших в корейской войне, после вскрытия обнаруживали в их коронарных артериях такое количество шлаков, которого (по научным критериям) было бы вполне достаточно, чтобы вызвать сердечный приступ. Но они-то погибли не от сердечных приступов… Затем при анализе обширных данных обследований сердца у жителей города Фрамингэм было высказано предположение, что мужчины старше 20 лет, которые с успехом преодолели психологические проблемы своего детства, были лучше защищены от преждевременного инфаркта, чем другие. Но тогда было совсем неподходящее время для таких психологических объяснений. Никто не верил, что человек может «надумать» свой путь к сердечному приступу. Было решено, что во всем виноват холестерин. (Мы не будем вдаваться в проблемы, с которыми сталкивается гипотеза о холестерине, но заметим, что холестерин, который вы употребляете, не обязательно приводит к повышению его уровня в крови: физиологические механизмы обмена холестерина не так просты, и знание о них продолжает обновляться каждые 10 лет.) Мозг по-прежнему не принимали во внимание, даже когда стал популярен психологический подход к проблеме. Людей поделили на два типа – A и B . К типу A отнесли напряженных, требовательных, со склонностью к перфекционизму, подверженных гневу и нетерпению и властности. Как гласила теория, они более склонны к сердечным приступам, чем люди типа B . Последние спокойны, терпимы, уравновешены, терпеливы и больше мирятся с ошибками. У личностей типа А, похоже, всегда больше шансов создать себе стресс. (В ту пору существовала шутка о начальнике типа А: он не из тех, кто получает сердечный приступ, а из тех, кто его приносит.) Как потом выяснилось, тестирование и диагностика личности оказалась делом неоднозначным, и теперь медицина предпочитает говорить не о типе личности, а о поведении по типу А или В . Как речь заходит о стрессе и поведении, пора бы подумать, что серьезную роль здесь должен играть мозг. Но не тут-то было. По-прежнему не было объяснения, как именно внешний стресс воздействует на тело и приводит к повреждению клеток. К концу 1970-х годов такой путь начал намечаться с открытием сигнализирующих молекул – класса химических веществ, которые превращают настроение, стресс и расстройства вроде депрессии во что-то физическое. Общественность услышала о клетках головного мозга подробно, так как биологи начали упоминать нейропептиды и нейромедиаторы, которые прыгают в синаптические щели – промежутки между нейронами. Серотонин и дофамин стали общеупотребительными терминами, когда рассуждали о дисбалансе в мозге (например, избыток серотонина или недостаток дофамина). — 123 —
|