Сиддхартха

проснулся новым человеком. Тихо проговорил он слово Ом, с которым заснул, и

ему показалось, что весь его продолжительный сон был ни чем иным, как только

длительным сосредоточенным выговариванием -- вслух и мысленно -- слова Ом,

погружением и полнейшим растворением в этом Ом, в безымянном Совершенном.

Какой, однако, это был чудесный сон! Никогда после сна он не чувствовал

себя до такой степени свежим, обновленным, помолодевшим. Может быть, он и в

самом деле умер и родился вновь, в новой телесной оболочке? Да нет, он

узнавал свою руку, свои ноги, узнавал место, где лежал, узнавал это Я в

своей груди, этого Сиддхартху, своенравного, странного. Но этот Сиддхартха

все же как-то переменился, обновился; этот Сиддхартха чувствовал себя

замечательно выспавшимся, замечательно бодрым, радостным и полным интереса

ко всему.

Сиддхартха приподнялся и тут только увидел чужого человека, монаха в

желтом одеянии, с обритой головой, сидевшего против него в позе созерцания.

Он внимательно поглядел на этого человека, у которого обриты были не только

волосы на голове, но и борода, и скоро узнал в монахе Говинду, друга своей

юности, Говинду, ставшего учеником возвышенного Будды. И он, Говинда, также

постарел, но лицо его сохранило свое прежнее выражение -- выражение усердия,

верности, искания, нерешительности. Когда же Говинда, почувствовав его

взгляд, открыл глаза, то Сиддхартха увидел, что тот его не узнает. Говинда

высказал свою радость, что Сиддхартха очнулся. Очевидно, он давно уже сидел

тут и ждал его пробуждения, хотя и не узнавал его.

-- Я спал,-- сказал Сиддхартха.-- Как же ты попал сюда?

-- Да, ты спал,-- ответил Говинда.-- Нехорошо спать в таких местах, где

водятся змеи и куда приходят лесные звери. А я, господин, ученик

Возвышенного Гаутамы Будды, Шакьямуни, и проходил с толпой других монахов по

этой дороге, когда увидел тебя лежащим и погруженным в сон в таком месте,

где спать опасно. Я пытался разбудить тебя, господин, но заметив, что сон

твой очень глубок, отстал от своих и остался при тебе. А потом, по-видимому,