Селестинские пророчества

Дома я немного посидел в качалке на крыльце. Пели ци­кады, квакали древесные лягушки, а в отдалении слышался голос козодоя. Лунный серп почти касался воды, и колеблю­щаяся на воде серебристая дорожка тянулась прямо ко мне...

Да, рассказ Чарлины меня заинтересовал. Только вот по­верить в скорое преображение человечества мне было труд­новато. В свое время я, как и многие другие, отдал дань со­циальным исканиям шестидесятых и семидесятых годов, да и духовные интересы восьмидесятых не оставили меня рав­нодушным.

И всё же, судить о происходящих в обществе пе­ременах мне было нелегко. Возможно ли, чтобы какие-то новые сведения могли разом изменить весь человеческий мир? Вряд ли, неправдоподобно как-то.

В конце концов, че­ловечество существует на этой планете много веков — поче­му вдруг именно сейчас мы получим какое-то откровение?

Я ещё посидел, посмотрел на воду с лунной дорожкой, потом выключил лампочку и отправился в спальню, намереваясь почитать перед сном.

Утреннее пробуждение было внезапным. Только что ви­денный сон отчетливо запечатлелся в памяти. Несколько минут я смотрел на потолок моей спальни, перебирая в уме подробности.

Я что-то искал. Передо мной тянулся густой, красивый лес, и я брел по нему, погруженный в поиски. Шёл я долго, сбивался с пути и не раз терялся, не зная, куда поворачивать.

Но, как ни поразительно, каждый раз неведомо откуда появ­лялся какой-то человек и указывал мне дорогу. Если во сне я и знал, что ищу, то, проснувшись, забыл, но уверенность в себе и бодрость остались.

Я сел в постели. Через всю комнату тянулся от зашторен­ного окна солнечный луч, и в нем плясали сверкающие пы­линки. Я подошел к окну и отдернул занавеску. За окном сиял ясный день.

Довольно сильный ветер раскачивал верхушки деревьев. Поверхность озера, должно быть, покрыта рябью, на которой пляшут солнечные отблески, а выходить из воды холодно — ветер обдувает мокрую кожу.

И всё же, я вышел из дому и бросился в воду. Нырнул, вы­нырнул и поплыл на середину озера, где привык, лежа на спине, глядеть на знакомые горы. Озеро лежало в глубокой долине, где сходились три горных кряжа. Это восхититель­ное место обнаружил мой дед в молодости.

Добрая сотня лет миновала с тех пор, как он впервые взо­шел на эти вершины — малолетний исследователь, чудесно одаренный мальчик, растущий в мире, где еще водились ди­кие звери — горные львы, кабаны, — где на северном скло­не горы еще стояли индейские хижины.