|
Я пошла через большое поле, заросшее травой и цветами, которые местами были с меня ростом. Было устойчивое восприятие – «во все стороны хорошо». Все вокруг было как пыльца бабочки, пропитано предвосхищением, тонким и мягким стремлением к Бо, самому таинственному существу, которое я только могла себе вообразить. 0134. Ящерица: «Что такое привязанность». Что же такое привязанность? Почему я хочу быть рядом с каким-то человеком, и если этого не происходит, то я испытываю страдание? Обычный ответ – «я люблю его». Но меня такой ответ не устраивает, потому что то переживание, которое я называю любовью, несовместимо со страданиями. Мне хорошо известно, что все, что вызывает страдания – это проявления личности, а личность не способна любить, так как по определению «личность» - это набор мыслей, ощущений, эмоций, желаний. «Любовь» же – совокупность озаренных восприятий, которые проявляются по мере того, как омраченные личностные элементы исчезают. Противоречие возникает потому, что всю свою жизнь я смотрела кино, читала книги, изучала искусство, где очень много говорилось о любви. И любовь была неизбежно связана со страданиями. Ревность, страх одиночества, страдание от разделенности, - все то, из чего состоит привязанность, также называлось любовью. И долгое время я тоже считала привязанность любовью или составной частью любви. После того как во мне рождалось ОзВ, личность тут же начинала присваивать его себе, т.е. называть его «собой», и проявления ОзВ очень быстро исчезали (обычно это длилось не больше двух недель). То, что происходило потом – привыкание, страдание, ревность – я все еще продолжала называть «любовью». От этого противоречие. Я привыкла называть любовью то, что ей не является! Потому что к тем ОзВ, которые я называю любовью, все эти омрачения не имеют никакого отношения. Я думаю, что каждый мог наблюдать в своей жизни такое - вроде как уже ничего и не испытываешь по отношению к «объекту любви», «любовь» давно прошла, и общение продолжается по инерции. Если я вдруг пойму, что больше не хочу поддерживать такое общение или найду новый объект «любви», никаких страданий у меня не возникнет от разрыва с прежним мальчиком, страдать будет он. Но иногда, когда я уже была близка к тому, чтобы сообщить своему другу о том, что все кончено, что больше не хочу быть с ним, он вдруг первым становился со мной холоден и сообщал о том, что все кончено. И вот тут начинались страдания! И что самое показательное – каждый раз это были одни и те же страдания, как по силе, так и по содержанию. Мне сразу начинало казаться, что именно его я люблю, что именно с ним хочу быть. Но ведь на самом деле я начинаю страдать, потому что наносится удар по моему самолюбию, по значимости моей личности. — 89 —
|