Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

Что до материнской стороны, то ее предки приплыли из Англии в Америку вторым рейсом парусника «Мейфлауэр»[1]. Они принадлежали к Обществу Друзей (больше извес­тному как Квакеры) и прибыли в Америку в поисках края, где можно свободно исповедовать свою веру. Я — дальний потомок родного брата Бенджамина Франклина; Бен был моим пра-пра-пра-пра-пра-пра-дядюшкой!

Квакеры исповедуют простую жизнь в служении Богу, а также в уважении и служении ближним. Это пацифисты, категорически отказывающиеся участвовать в какой бы то ни было войне. Они не признавали рабства и часто помогали беглым рабам до начала и во время Гражданской войны. У Друзей нет священников, выступающих посредниками между Богом и человеком. Они свято исповедуют ту истину, что Бог живет в каждом живом существе. Воскресным ут­ром община собирается на богослужение, где каждый пог­ружается в безмолвную медитацию, пока дух не подвигнет кого-нибудь обратиться к собратьям. В общении друг с другом Друзья пользуются «простым», как они его называ­ют, языком, — скажем, называя друг друга «thee»[2] вместо «you» —традиционное признание присутствия Бога в чело­веке, к которому обращаешься. На таком же простом языке говорили и в семье моей матери. Пока была жива бабушка, я всегда автоматически обращалась к ней с «thee», и она, разумеется, ко всем членам семьи тоже обращалась на «thee». Мама очень любит рассказывать историю, которая случилась, когда мне было года три. Я приковыляла из при­хожей в комнату бабушки и выпалила нечто вроде: «Grand­mother, is thee ready for thy egg?»[3]

Дух квакерства глубоко впитался в мою жизнь и работу, хотя до конца я это осознала лишь многие годы спустя. Бывает, во время семинара в окружении учеников я живо ощущаю присутствие моих предков-квакеров. Я отдаю себе отчет, что продолжаю традицию осознания присутствия Бога в каждом человеке и создаю благоприятные условия для того, чтобы дать божественному духу проявить себя. От материнской родни я унаследовала твердое представление об основных жизненных ценностях, тягу к простому, естес­твенному образу жизни и стремление, даже нравственное призвание, служить человечеству.

Моя бабушка, ее братья и сестры были последним поко­лением, активно практиковавшим квакерскую религию. Ба­бушка вышла замуж за иноверца и переехала в небольшой техасский городок, где родились моя мама и ее брат, вырос­шие уже в типичной обстановке американской южной глу­бинки. Брак маминых родителей не был счастливым, и, по ее словам, дед с бабушкой, бывало, целыми днями не разго­варивали друг с другом, наполняя дом тягостным ощуще­нием невысказанных обид. В разгар Великой депрессии, когда маме было тринадцать лет, ее отец, по-видимому, отчаявшись прокормить семью, просто бросил их и исчез. Бабушка работала и получала кое-какую помощь от родс­твенников, но, как и многие семьи в те времена, они все равно частенько перебивались с хлеба на воду.