Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

Эти трудности еще более осложнял факт, что в тот мо­мент я и мои сотрудники пытались избавиться от эмоцио­нальных проблем, связанных с детством, используя группу в качестве заменителя семьи. Предполагалось, что я должна взять на себя лидерство, но для этого я была слишком тесно связана эмоционально со своим коллективом и слишком сильно погружена в свои собственные проблемы. Присутс­твие моей матери еще более осложнило ситуацию.

Дин

Следующим мужчиной в моей жизни был Дин. Я позна­комилась с ним на одном из своих семинаров. (Где же еще? С некоторых пор это было для меня единственной возмож­ностью познакомиться с мужчиной.) Меня немедленно по­корили его ярко-голубые глаза, светлая шевелюра и мужес­твенная внешность. Он излучал сильный сексуальный маг­нетизм, которому невозможно было противиться. Он на шесть лет младше меня, строитель по специальности и боль­шую часть своей жизни был одиноким волком. Он необы­чайно развит эмоционально и интересуется духовным и психическим развитием.

Дин совершенно отличался от того типа мужчин, к кото­рому я привыкла. Меня всегда привлекали мужчины, излу­чавшие сильную женскую энергию. Нельзя сказать, чтобы у Дина ее совершенно не было, но он все-таки был «мачо»[12]. Он вырос в рабочей среде, поэтому вынужден был развить в себе мужественность, чтобы защищать себя. Несколько лет он работал на прокладке трубопровода на Аляске, ездил на мотоциклах, дрался в барах и вообще был отчаянным сорвиголовой. Тем не менее, как оказалось, он мог быть исключительно романтичным и любящим. У него бьыо много женщин, и он был так же очарован мною, как и я им. Вот уж на самом деле — противоположности притягива­ются!

Дин был единственным из знакомых мне мужчин, кто не скрывал своего животного начала — в нем доминировала физическая, первобытная сущность. Он был сообразитель­ным, но не интеллектуалом, все его реакции были первич­ными и непосредственными. Он был исключительно напо­ристым и искренним и обычно говорил то, что другие толь­ко чувствуют, но не решаются сказать (это меня и привле­кало, и смущало).

Сначала мне было трудно признаться себе в симпатии к Дину. Он очень отличался от образа идеального мужчины, который я для себя создала. Через некоторое время я поня­ла, что именно меня в нем так привлекает. Он совершенным образом уравновешивал мою интеллектуальность, цивили­зованность, вежливость и обходительность —и словно зер­кало отражал более физические, первобытные аспекты мо­ей натуры, которые я подавляла.