|
Путша заорал на Тальца и Еловича, оказавшихся ближе других к князю: - Чего смотрите?! Выполняйте приказ великого князя! Кончайте Бориса! Князь поднял умоляющий взор на дружинников и сказал: - Братья мои милые и любимые. Погодите немного, дайте мне помолиться Богу моему. Все замерли. Князь воздел очи к небу и, заливаясь слезами, молился: - Господи Боже милостивый, благодарю Тебя, что освободил меня от прельщений жития сего. Ради Тебя я не противлюсь брату моему и потому умираю сегодня. Не поставь ему в вину убийства сего, а мою душу приими с миром. Закончив молитву, князь обратил истомленное лицо к убийцам и сказал: - Теперь, братья, приступите и окончите повеленное вам, и да будет мир брату моему и вам, братья. Слова князя произвели на воинов столь сильное впечатление, что никто не смел поднять на него руку. Даже Путша стушевался и, стараясь не встретиться взглядом с князем, приказал: - Уходим. Между тем князь с минуты на минуту слабел, истекая кровью. Его завернули в ковер и положили на повозку. Два воина, заворачивавшие и укладывавшие князя, перевязали его раны, разорвав свои нижние рубахи на бинты. Отряд с обозом тронулся в обратную дорогу. Где-то на половине пути им встретились два конных варяга, предусмотрительно посланные Святополком проверить, как будет исполнен приказ. Узнав, что князь Борис еще жив и даже восклоняет голову, а русские дружинники отказываются его добивать, один из варягов нанес князю смертельный удар мечом в сердце. Спустя несколько дней боярский сын Ростислав, истово крестясь и озираясь по сторонам, рассказывал отцу, что после удара варяга видел легкую, как тополиный пух, душу князя Бориса, возносящуюся на небеса. * * * - Что кушать изволишь, княже? - Не шибко я есть хочу. Ярославов гонец всю охоту отбил. Повар поклонился в пояс: - А я-то для тебя, господин мой, старался. Почитай от зари не спал. Суп грибной в хлебном горшке состряпал, да раков в мешке, да кисель с млеком. А прикажешь, так и сбитень согрею с заморскими травами. — 142 —
|