|
- Понакрутили, - ворчал Замоскворецкий, освобождаясь от пленки. Резкая и неожиданная боль в левом плече заставила его на минуту остановиться. При попытке сесть Замоскворецкий ударился головой о низкий железный потолок. "Кажется меня в контейнер запихнули... Где тут выход-то? А если шибануть?". Вернувшись в горизонтальное положение, Замоскворецкий собрался с силами и, согнув колени, ударил двумя ногами в стенку. По счастливой случайности, стенка оказалось дверцей и с хрустом распахнулась. Вынырнув на пол вперед ногами, Замоскворецкий огляделся и сообразил, что находится в морге. Прямоугольное подвальное помещение без окон, со множеством морозильных камер, освещалось тусклой белесой лампой. Вид Замоскворецкого был жалок: почти голый, с обрывками полиэтилена и засохшими пятнами крови по всему телу. Волосы на голове слиплись в сплошной кровавый колтун. Плечо, правая щека и шея сильно болели. Ощупав себя, Замоскворецкий удовлетворенно заключил: "Тоже мне, ворошиловские стрелки! Мазилы! Из четырех выстрелов только два попадания. Да и то, кровищи напустили, а убить не убили. Так. Левое плечо навылет. Ерунда. Главное, кость и сухожилия не задеты и кровь почти не течет. Еще бы она текла на таком морозе! А вот с головой невероятно повезло! Просто чудо какое-то. Специально захочешь, - не сделаешь. Пуля вошла в правую щеку, прошла под кожей и вышла из шеи под ухом. Дело ясное, меня спасла кровь: вся голова залита! Кажется, третья пуля все же по макушке черканула, но эта царапина только накровавила, а так она не считается. Наверно подумали, что раны смертельные, да и бросили в морозильник подыхать. Только от чего тут подыхать?! От таких ранений не подыхают. Нет, здесь что-то не так. Тут что-то особенное. А может, они меня спрятали и еще придут?..". За дверью послышались шаркающие шаги. Замоскворецкий машинально рванулся в угол, но запутался в обрывках полиэтилена и, потеряв от слабости равновесие, с грохотом растянулся на бетонном полу. Дверь отворилась. На пороге появился старик Архипыч с церковной свечой в руках. - Ну что, воскрес уже?! Вылупился? - радостно спросил он у притаившегося на полу Замоскворецкого. - Вставай, сынок, хватит по полу-то валяться. Пойдем. Я как раз воду согрел. Умоешься. Полечим тебя. В чистенькое оденешься. У меня рубашечка новая беленькая есть, покойничья. Подымайся. — 145 —
|