|
А трёпку Черноярцев учинил знатную. У-ух! Мы с ним даже малость побранились. Ната смотрела, хлопала глазищами и тихонько, отворотясь в сторону, хихикала. Очень уж ей было всё это весело! ………. Через несколько дней я уезжал. Миша ехал вместе со мной в поезде, до Ростова. Я помнил об ожидающем ударе, о застывшей где-то над самой макушкой, но готовой обрушиться в любой момент лавине-грозе. И всё-таки нетерпеливая радость оказывалась сильней: очень уж соскучился по близким мне людям! – очень! …Я нашёл за прошедшие месяцы несколько ниточек, способных – возможно – всё изменить, высветлить, залечить. Сидел, улыбался во все щёки. Миша вернулся от титана с двумя полными кружками кипятка. Я засуетился на предмет заварки. - А может, без заварки? – Миша плюхнул кружки на столик. - Зачем же без заварки, если есть заварка? Вот ещё фокусы! Миша наставительно сказал: - Когда поэты улыбаются, так кипяток и без чая хорош. – Сел на диванчик, посмотрел на меня избоку: невесело, вдумчиво. - …А ты чего, собственно, улыбаешься? - Соскучился, Петрович! По родному соскучился: семья, дом… Увижу скоро, понимаешь?! Мишино лицо приобрело довольно странное – стянутое какое-то – выражение. - Да ты, я гляжу, ещё и не готов совсем… - Ну уж – совсем… - Я рассыпал заварку по кружкам, поболтал ложечкой. Повернулся к Черноярцеву, приобнял его: - Погоди, обниму всех, прижмусь покрепче, а там уж… - Глупенький… Остриё удара поймает тебя на вдохе, сразу. А там уж – острию вслед – всё войдёт. Паузы не будет. Совсем не будет, маэстро. - А… - Что же касается семьи и дома, - перебил Миша, - так это… ты не серчай… я уже посмотрел: нет у тебя больше ни дома, ни семьи. Нету. Всё. - Что?!?! - Повторяю: нету. – Он с подчёркнутой аккуратностью взял со стола кружку. Отпил глоток. Поставил на место. – Ты, понимаешь ли, с нетерпением ждёшь встречи с тем, чего уже нет… — 94 —
|