Имагинатор

— Кто там?

Мы несколько оторопели, но не возвращаться же назад, так ничего и не прояснив.

— А мы, собственно, в Центр Дядька, — играя в деловитую и энергичную женщину, ответила Оксана, на секунду оставив меня в задумчивости, в которую я только что впал.

— Кого-кого? — прошипел шаркающий шепот.

— Дядька! Ну... Сафона Головатых, — переходя на поясняющий тон, прояснила Оксана.

— Нет таких, — буркнуло за дверью.

— Как же так?— энергичная деловитая женщина вмиг улетучилась. — Ведь всего же несколько дней назад...

— Нету и не было. Я щас милицию вызову, если вы не прекратите хулюганничать.

— Да мы не хулюганничаем, — в голос Оксаны просочилась слезинка. — Мы действительно находимся в затруднительном положении, потому что ищем человека по имени Сафон Головатых. Это для нас очень важно. Поверьте.

За дверью —пауза, перемежающаяся шмыганьем. Затем — нечто вроде носового всхлипа. И вдруг! сопровождаемая металлическим щелчком, дверь открывается и в черноватом проеме показывается нечто похожее на человеческую голову и смотрит на нас. Глаза прищурены, подозрительны, увесисто-развесистые щеки мелко вибрируют, нижняя губа медленно выскальзывает из-под верхней. Я моментально выскочил из задумчивости. Голова же разверзла рот и издала звук:

— Так в затруднительном положении, говорите? — Кажется нечто сочувственное проскользнуло в этом расползшемся звучании.

— Увы, да. И странном, — вместо Оксаны ответил я, проявляя таким образом мужественность.

— Странном? — глаза головы медленно переместились в моем направлении, а веки сощурились плотнее. — Вот и видно сразу, что вы странники. — Щеки завибрировали чаще, означая, вероятно, смех по поводу собственного каламбура...

— Однако, никакого тут каламбура нет! — Я опешил. Голова словно прочитала и тут же прервала мои мысли. — В любом странствии есть что-то странное и во всяком странном находятся отголоски странствий. И на самом деле странные вещи происходят чаще, чем обычные. Что само по себе странно. А значит обычно. А человек зачастую и не подозревает, что в эту-то минуту, когда ему кажется, будто он пребывает во благе, отдыхе и спокойствии, он на самом деле странствует. — Меня удивили не слова, а сам факт монолога.

— Однако, что ж мы в дверях то стоим? — как бы спохватившись, воскликнула голова. — В ногах то правды нет. Вы проходите.

— Да нет, спасибо, — усомнилась Оксана, — мы, наверное, действительно ошиблись.

— Ну и что же, что ошиблись. Кто не ошибается? Может, Дядек ваш тоже ошибался. Это неважно, ошибаешься ты или не ошибаешься. Важно другое — расплачиваешься ты за свои ошибки или нет. — Теперь меня поразил не факт монолога, а сами слова. Однажды в одной пивной мне довелось услышать повествование слесаря Ливанова об интимном эпизоде из его жизни. Он обмакнул соленую сушку в пиве и задумчиво произнес, делая лицо отрешенно-просветленным: «Там было жаркое ущелье, в которое я погрузился».!. Меня это поразило настолько, что я даже потерял интерес к Толстому. Однако, сейчас это было посильнее слесаря Ливанова.